Уже завтра, 19 августа, в рамках Одесского международного кинофестиваля состоится премьера едва ли не самого ожидаемого украинского фильма – приключенческо-исторического экшена «Довбуш». А 24 августа лента Олеся Санина, произведенная Pronto Film при поддержке Госкино и Министерства культуры Украины, стартует в широком прокате. Фильм о национальном герое, боровшемся за свободу украинцев, выходит в День Независимости во время полномасштабной войны, в которой страна борется за выживание, – сложно представить премьеру, исполненную большего символизма. Впрочем, «Довбуш» должен был выйти на экраны осенью 2021-го (а если бы не ковид и другие форс-мажоры, то гораздо раньше), и об этом «нереально тяжелом» пути проекта мы поговорили с его продюсером Максимом Асадчим.
Почему фильм не стартовал в 2021 году, хотя был готов, и чего команда ожидает от проката сейчас, как удалось организовать масштабную промокампанию, когда «денег нет ни у кого», стоит ли ожидать сериал «Довбуш» – ответы на эти и многие другие вопросы, от международной дистрибуции до организации показов на фронте, – в нашем интервью в преддверии премьеры.
– Предлагаю для начала восстановить хронологию событий с лета 2021 года. Тогда вы завершили финальный блок съемок и планировали каким-то чудом за три месяца закончить монтаж…
– Был такой план (смеется). И действительно, мы все делали, чтобы успеть выйти [в прокат осенью 2021 года]. У нас работали три самых крутых в Украине режиссера монтажа: Александр Черный, Татьяна Ходаковская и Андрей Толошный. Три режмонта, которые начинали сборку еще до начала финальных съемок и работали во время съемок: мы отправляли им материал прямо с площадки, они разбрасывали его между собой и монтировали каждый свои фрагменты. Была очень серьезная организация процесса: специальные доступы в специальных форматах, но работа кипела, хотя Толошный живет в Лондоне, Ходаковская – в Нью-Йорке, а Черный – в Киеве.
– А потом было решено перенести премьеру с осени 2021-го на весну 2022-го.
– Да, мы очень боялись ковидных ограничений: что начнем рекламную кампанию, потратим кучу денег, а потом начнется очередной локдаун, и нас просто закроют. Мы ведь видели примеры! Помните, состоялась премьера «Толоки», а на следующий же день закрыли все кинотеатры – а люди вбухали кучу денег, кучу ресурсов в рекламу... Мы очень этого боялись, потому поговорили со всеми спонсорами, с дистрибуторами и решили не рисковать. Хотя, повторюсь, имели все шансы завершить фильм. Конечно, он не был бы таким, каким стал сейчас, потому что были очень плотные сроки… Зато у нас появилось время, и мы сделали все так, как хотел режиссер.
– Олесь Санин недавно рассказал, что был вынужден сократить хронометраж на 40 минут. Выходит, не совсем так, как хотел режиссер?
– Ну конечно (улыбается). Речь о том, что режиссер смог сделать такой монтаж, какой хотел, но в пределах хронометража, о котором было договорено. Мы все понимаем, что два часа – это, скажем так, оптимально максимальный формат, ведь кинотеатры действительно хотят меньше: 90 или 100 минут.
– Чтобы упеть поставить как можно больше сеансов?
– Они переживают, чтобы кино не было слишком длинным, чтобы зритель не соскучился. То есть там много причин, одна из которых, конечно, желание поставить больше сеансов в течение дня. Кстати, международный сейлз-агент просил нас сделать фильм еще меньше, сократить с двух часов, даже предлагал за счет каких сцен (улыбается). Конечно, мы этого не сделали. Так что два часа – это был компромисс, на который Олесь согласился: его, в принципе, по финалу все устраивало.
Первый монтаж, который мы собрали, был три с чем-то, понимаете? Пришлось резать: отказываться от некоторых сцен, укорачивать сами сцены, выжимать концентрат. И сейчас фильм достаточно динамичен.
– Жаль такого количества материала. Не было мысли как-то его использовать: сделать режиссерскую версию или телеверсию на четыре серии? Я понимаю, что прямо сейчас это не ко времени, но когда-то, когда появится возможность…
– На самом деле были такие мысли, и они нас не покидают. Сейчас сделаем премьеру, выйдем в прокат, потом выдохнем и, возможно, подумаем предметно. Но есть смысл это делать, имея конкретного заказчика, поскольку произвести четыре серии – это деньги. Это монтаж, звук, цветокоррекция и т. д. Сделать это, чтобы сделать, а потом искать, куда продать – не очень хорошая история. Но если кто-то скажет: мы заинтересованы в четырехсерийке, покупаем за такие-то деньги – тогда, конечно, мы начнем это делать. Вопрос только в запросе.
– Вернемся к хронологии. На каком моменте постпродакшена вас застало начало полномасштабного вторжения? Что вы делали?
– Мы завершили фильм еще в ноябре, сдали его в Госкино, показали комиссии. А потом Олесь говорит: «У нас есть время до проката, давайте немного дотончим монтаж, цветокоррекцию, еще поработаем со звуком, немного помонтируем…» Имея версию для проката, мы понимали, что можем сделать чуть лучше. И мы делали, планируя 12 мая [2022 года] выйти в прокат. Мы даже уже начали рекламную кампанию: трейлер выпустили, еще что-то, сделали тот трейлер, который в итоге презентовали в июле 2023-го. Он еще тогда был сделан, понимаете? Впоследствии, когда мы его посмотрели, стало ясно, что сейчас он еще более актуален, чем тогда.
– А что было после 24 февраля? Для чего вы во Львове записывавали оркестр?
– Да, мы решили немного доделать музыку. Было время и вдохновение (смеется). Хотя оркестр не планировали: это должны были быть живые инструменты, но более камерно. Мы записывали музыкантов по отдельности, партиями, а привозили их из Харькова. Это был апрель или май 2022-го – атмосферка, конечно, еще та. Ну понимаете, люди из Харькова, переживавшие все, что там происходило, почти без вещей – только с музыкальными инструментами – приехали к нам во Львов и несколько дней записывались в студии.
– В какой момент вы решили выходить в прокат 24 августа, несмотря на войну и множество кинотеатральных ограничений? И что повлияло на это решение?
– Как вы помните, когда началось полномасштабное вторжение, мы выпустили новость, что выйдем с премьерой после победы. Мы считали, что это правильно, мы дождемся: победа же будет вот-вот, через месяц-два, и мы как раз выйдем с нашим фильмом, и все будут счастливы... Но жизнь внесла коррективы. Летом 2022-го наш дистрибутор FILM.UA Distribution начал выпускать новые релизы. После нескольких премьер мне позвонила Надя Коротушка с предложением выпускать «Довбуша». Мол, кино готово и лежит, так сколько мы будем ждать? Посовещавшись с Олесем, мы подумали: наверное, действительно пора выпускать фильм – людям это кино нужно сейчас. Тогда и выбрали эту дату.
Поначалу 24 августа нам очень нравилось. А потом Олесь говорит: «Может, День Независимости – не так уж классно, потому что будет много других событий. А так мы привязываемся к дате, «датское кино» (смеется) – зачем нам это...» Было много колебаний, но все же решили, что будет хорошо сделать подарок всем на праздник – выйти с фильмом, который люди действительно очень долго ждут. Мы считаем, что «Довбуша» нужно показывать не только в тылу, но и на фронте – это поднимет и моральный, и боевой дух. Потому что кино получилось очень мощное и очень, как говорится, своевременное.
– Крайне интересно, как вы планируете организовывать эти показы?
– Наш друг Андрей Ризоль делает «Кіно заради перемоги» – с начала полномасштабной войны ездит по военным частям, проведя уже более 1300 показов. У него есть оборудование, приобретенное еще до войны: большой высококачественный LED-экран, который передвигается как прицеп к автомобилю (кажется, 5 метров в диаметре, точно не помню), а к нему – классное звуковое оборудование (мобильное, но мощное и дает Dolby 5.1). Эта машина, конечно, не может ехать прямо на фронт. Во-первых, не пускают, а во-вторых, она очень медленная, быстрее 50 километров не может ехать, что превращает ее в серьезную мишень. Поэтому за 100 км до линии фронта их с этим оборудованием не пускают. Но у Андрея есть менее сложное оборудование: просто растягивающийся экран, просто мобильный звук, проектор. Менее мощно, но это тоже работает. И с этим оборудованием можно доезжать поближе – на более быстрых, скажем, микроавтобусах.
Конструкция, о которой говорит Максим, виглядит так. Фото – dpsu.gov.ua
Чтобы туда попасть с оборудованием, нужно пройти все круги, целую систему разрешений. И у Андрея уже есть все документы, все люди внесены в списки на всех блокпостах – в принципе, все налажено. Поэтому мы очень хотим первый показ, именно премьерный, сделать в бригаде Довбуша. Как вы знаете, они находятся где-то под Бахмутом и участвуют в очень тяжелых боях, так что организовать это будет непросто. Но мы работаем, стараемся договориться, чтобы приехать и показать фильм им первым. Это очень символично для нас, и, думаю, им тоже будет приятно (при содействии Генштаба ВСУ ленту все же удалось показать бойцам 68-й отдельной бригады им. Олексы Довбуша. – MBR).
Также мы уже договорились, что часть денег от продажи билетов будем направлять в этот батальон для покупки дронов. А еще хотим сделать открытки с персональными постерами актеров, чтобы деньги, которые будут зарабатываться с этих открыток, тоже отчислять в бригаду Довбуша.
– То есть речь о мерче?
– Да. А дальше, после премьеры и старта проката, мы будем показывать фильм военным, пытаясь охватить как можно больше воинских частей. И Олесь готов ехать, и некоторые актеры поедут. Мы ведь понимаем, что ребята на войне до кинотеатра не дойдут. А для них это важно, и, думаю, будет в помощь.
– Увидев фильм и учитывая невероятный успех «Мавки», украинские кинотеатры ожидают от «Довбуша» 100 млн грн сборов. По состоянию на 2021 год, до полномасштабного вторжения и многочисленных военных ограничений, вы прогнозировали, что «Довбуш» соберет 60 млн – то есть сейчас кинотеатры ожидают почти вдвое больше. А каков ваш прогноз теперь?
– Действительно, тогда я ставил минимальную планку в 60 млн грн. Минимальную. В то время, как мы помним, было очень много фильмов в прокате: иностранных, блокбастеров и т. д. Хотя было больше кинотеатров.
– И людей в стране было больше.
– И людей в стране было гораздо больше, и ситуация была гораздо лучше, да. Сейчас кинотеатров действительно стало меньше, территорий стало меньше, однако спрос и зрительская заинтересованность в украинском кино возросли в несколько раз. Мы можем это видеть по ленте «Мавка», собравшей более 150 млн грн. Не уверен, что тогда результат был бы таким же. Но мы также понимаем, что стоимость билета тоже увеличилась, поскольку курс доллара увеличился и цены в гривне, скажем так, подросли.
– То есть сейчас 100 млн – это не те 100 млн, что были бы тогда.
– Да, это, пожалуй, 70 млн. То есть почти те 60, которые я прогнозировал. Думаю, из-за большого спроса на украинское кино, а также суперактуальности и ожидаемости «Довбуша» зритель пойдет на этот фильм и будет его смотреть. Будет смотреть с удовольствием, возможно, несколько раз. Поэтому есть надежда, что мы сможем.
– Выходит, вы все же целитесь в 100 млн грн?
– 100+, скажем так.
– У вас запланирован всеукраинский тур, а какими еще средствами будете продвигать ленту, чтобы собрать желаемый бокс-офис?
– Конечно, будет реклама. У нас есть партнер ICTV2, также ролики будут выходить на других каналах группы Starlight Media. Будет радио «Байрактар» и другие радиостанции с рекламой. Будет промо на АЗС WOG, в супермаркетах «Фора»… Много спонсоров, дающих нам такое кросс-промо. Кроме того, будет мерч: ювелирка, вышиванки, носки. А также выйдет книга, новелизация фильма.
– То есть книга, написанная по сценарию «Довбуша».
– Да, и с фотографиями из фильма. Издательство КСД, релиз планируется 23 августа. Василий Карпьюк работал с нами над сценарием, помогал писать диалоги и очень полюбил тему Довбуша. Позже выпустил несколько детских книг о Довбуше. Поэтому, когда встал вопрос автора книги, Санин сказал, что это может сделать только Карпюк – он в курсе сценария, в курсе всего. И Василий написал новелизацию.
Ну и, конечно, у нас есть «Львівське». Компания выпускает пиво «Довбуш», лимитированную партию, призывающую людей приходить на фильм, поддерживать украинское кино.
– Правильно ли я понимаю, что все компании, указанные на постере, – это именно промопартнеры?
– Это промопартнеры, да. А «Львівське» было спонсором – помогло нам в том числе деньгами. Они были с нами много лет назад, когда только началось производство «Довбуша».
– А на какую цифру бюджета, учитывая все изменения, переносы и т. д., вы в итоге вышли? Это все те же 120 млн?
– 122 млн грн.
– И господдержка осталась такой же?
– Да. Господдержка составила чуть более 50% (проект был одним из победителей Десятого конкурса Госкино, получив 65 млн грн. – MBR).
– Что из всех перипетий, которые вам пришлось пережить за время производства, больше всего повлияло на бюджет? Переносы съемок из года в год, скачки курса или когда партнеры обещали поддержку, а потом отказывались?
– Все было, через все прошли (смеется). Действительно, были партнеры, которые обещали и в последний момент отказывались. Был очень трудный путь поиска денег. И тяжело было переноситься. И погода нам мешала. И все, что могло сломаться, сломалось. Все, что могло пойти не так, пошло не так. То, что планировали снять за день, снимали за три. А в первый съемочный день в экспедиции (мы начали с Киева, а потом уехали в Карпаты) нас чуть не смыло в Шешорах водопадом. Мы снимали ночную сцену: поставили операторский кран, свет и т. д. Начал моросить дождик. Ну ничего, будем снимать, он же не льет. Но буквально через несколько минут вода начинает быстро подниматься – так, что мы это видим в кадре. А через полчаса над местом, где стоял кран (который ребята за 15 минут собрали и побежали), был уже метр воды. Дождь пошел в горах, просто обрушился на этот водопад Шешоры, воды поднялось до двух метров, и нас чуть не смыло. Там был ужас.
– А что это была за сцена?
– Сцена любви: встречи Довбуша с Маричкой. Конечно, мы не успели снять в эту смену и потом снимали в конце, в другом месте… Мы действительно прошли через очень тяжелые испытания: и производственные, и финансовые, и ковид, и война. Все, что могло случиться, – все случилось. Нереально сложный проект.
– Но несмотря на желание людей смотреть украинское, несмотря на большие ожидания, емкость нашего рынка вряд ли позволит вам покрыть все, поэтому я хочу подробно поговорить о международной дистрибуции. Для начала общий вопрос: способствовала ли война росту интереса к «Довбушу» на международном рынке?
– Сложности есть, однако кропотливая работа дистрибуторов и сейлз-агента дает свои плоды. Все так или иначе смотрят на фильм как на продукт, оценивают его с коммерческой точки зрения. Конечно, есть большой новостной поток, все сейчас говорят об Украине, но: фильм на украинском языке, с украинскими, пока еще неизвестными в мире – но несомненно талантливыми – актерами, о каких-то неизвестных иностранцам событиях, произошедших где-то в 18-м веке. Для них это очень локальная история, в которой они не понимают контекста: кто такие гуцулы, за какую такую свободу они боролись, кто их за что притеснял – в других странах ничего об этом не знают. Скажем так, очередь из покупателей, готовых отрывать фильм с руками, ко мне не выстроилась (улыбается). Обычный интерес есть, потому что это качественное кино с универсальными темами: о любви, предательстве, отстаивании своей свободы, борьбе за счастливое будущее. Поэтому каждый зритель точно найдет для себя что-то свое, близкое по духу. Мы продолжаем переговоры и надеемся на увеличение количества продаж по всему миру. Для нас «Довбуш» – это еще один шанс показать миру, какими украинцы были тогда и каковы мы сейчас. Ведь вопрос свободы для нас вне времени.
– 24 августа «Довбуш» также выйдет в Германии, Чехии, Словакии, Литве, Израиле и Корее. Вы прицельно делали эти премьеры одновременно с Украиной?
– Видите, мы немного любим этот символизм (улыбается). Для нас, для Олеся было очень важно выйти не только локально в Украине, а привлечь как можно больше стран – чтобы люди увидели фильм в один день. Конечно, мечта была вообще по всему миру, но не все так легко.
– В какие еще страны вам удалось продать картину?
– Договариваемся финально с Эстонией и Латвией. А еще ждем ответа от Северной Америки. В Канаде и США есть, скажем так, локальные дистрибуторы, а мы все же хотим сотрудничать с глобальными международными дистрибуторами – собственно, сейчас ждем ответа от них.
– В прошлом году вы показали предыдущий фильм Санина, «Поводир», более чем в 600 американских кинотеатрах в 45 штатах. Не сработали ли сейчас эти контакты и этот опыт?
– Во-первых, «Поводир» был более понятен американскому зрителю, поскольку там есть конкретный враг. История, как мы знаем, циклична, и эти события уже знакомы международной аудитории в контексте великой истории: это советское государство, Москва, москали, это те, кто напал на нас сейчас. Они уничтожают Украину, устраивают Голодомор, убивают музыкантов. Для американцев это было контекстуально понятно, поэтому фильм зашел. Важным аспектом восприятия американской публикой фильма «Поводир» является то, что главный герой – американский мальчик, попадающий в те обстоятельства. По сути, это позволило нам показать события глазами рядового американца, потому тема срезонировала еще глубже. И прокатчик, который взялся там это делать, показал ленту в Штатах, Канаде, Австралии и еще где-то. Во-вторых, это были чисто благотворительные показы: приходи, донать, все деньги контролируются международными организациями.
С «Довбушем» тяжелее, потому что контекст для них не совсем ясен. Да, это «Храброе сердце», да, харизматичный герой борется за свободу украинцев, но... Впрочем, мы ждем, переговоры продолжаются, молюсь, чтобы там все было хорошо.
Однако повторюсь, что сейчас в контексте Украины это кино, как никогда, актуально, ведь Довбуши и сегодня среди нас: на фронте, в волонтерских штабах, каретах скорой. Поэтому это прекрасная возможность посмотреть, как легенда оживает не только на экране, но и здесь, в Европе, где идет кровопролитная война за нашу общую свободу.
– У вас есть канадский партнер, вложившийся в ленту еще на стадии производства. Его наличие не упрощает процесс переговоров в Канаде?
– Нет. Этот партнер не продакшен или студия, которая будет продвигать фильм у себя в стране. Это инвестор: он дал деньги и ждет своих дивидендов. Поэтому [в Канаде] мы все должны делать сами.
– Кстати, у фильма много партнеров, которых вы не называете «поименно». Это тоже инвесторы или среди них есть и спонсоры, которые просто поддержали «Довбуша»?
– Были и спонсоры, были и инвесторы.
– А кого больше?
– Инвесторов.
– То есть они сейчас ждут возврата каких-то процентов?
– Они ждут возврата, да.
– Выглядит максимально сложно. Но вернемся к дистрибуции: как в списке появилась Южная Корея? Кажется, для корейцев украинская локальная история должна быть еще непонятнее?
– Сейлз-агент продавал фильм в Каннах, проводил показы для байеров. Среди приглашенных были байеры из Кореи: они посмотрели картину, им понравилось, и они купили. Сказали: будем прокатывать в кинотеатрах.
– А что у вас с платформами? Ведутся ли переговоры с международными стримерами?
– Были предварительные переговоры с Netflix, но мы не договорились. Кино им интересно, однако компания не была готова покупать его на мировой рынок. Они были готовы покупать на рынок Центральной Европы, а на данном этапе это нам не очень интересно, скажем так.
– Вам интереснее выйти в прокат на этих территориях?
– Да. Ведь Центральная Европа – это Чехия, Словакия, Польша – страны, где у нас уже есть дистрибуторы, они работают, и фильм будет выходить в полноценный прокат. Поэтому решили вернуться к разговору с Netflix позже. Для них также будет важно, как мы прокатали этот фильм в Украине и на других территориях. Это повлияет на сумму контракта.
– Когда-то давно вы продали права на телепоказ «Довбуша» в Украине каналу «Украина».
– Они выступили как инвестор и отдельно купили права на телепоказ.
– Теперь канала не существует, а что с правами? Кто их продает?
– Конечно, мы заинтересованы, чтобы после проката фильм вышел и на телевизионных экранах. И «Украина» в этом заинтересована. Сейчас наш дистрибутор FILM.UA Distriubution ведет переговоры о том, чтобы продать фильм на другой канал.
– То есть вы, условно, продаете права заново?
– Скажем так, телеканал «Украина» продает права. Переговоры продолжаются, а кто покупает и как покупает, я бы сейчас не разглашал, так как пока рано. Но фильм точно будет показан на ТВ-экранах.
– А канал ICTV2 – это на данный момент просто промопартнер?
– Да.
– 19 августа «Довбуш» откроет ОМКФ, дальше у вас запланирован тур по Украине, а планируете ли какие-то поездки в другие страны, где будет прокат?
– Сейчас очень сильно думаю в сторону Канады (и, возможно, США), поскольку там много украинских общин в городах. Насколько я знаю, там был прокат и «Мавки», и «Люксембург, Люксембург» именно для украинцев. Нам хотелось бы также показать фильм украинцам и сделать, если все сложится, тур: чтобы присутствовал режиссер и, возможно, актеры. Мы знаем, какие сложности с выездом из страны, поэтому пока не знаю, как все сложится: будет ли это полноценный тур или просто показы. Во всяком случае мы мечтаем, планируем и очень хотим, чтобы «Довбуша» увидели как можно больше людей, особенно украинцев. Плюс на этих показах мы можем собирать донаты, чтобы опять же помогать ВСУ. Для нас это серьезная и важная миссия.
– Летом 2021-го, после многолетней эпопеи со сверхсложными съемками, вы говорили, что только вера в финальную цель заставляла не опускать руки и, несмотря ни на что, продолжать это делать. Но теперь, летом 2023 года, эта финальная цель наверняка изменилась. Какова она для вас сейчас?
– Ну смотрите: кино мы сделали, чем я несказанно счастлив (смеется). Действительно, это величайшее счастье, что мы с Олесем смогли закончить этот фильм. А теперь новый этап: фильм нужно продать, прокатать, донести до зрителя. Это большой челлендж, мы на него навалились и бежим вместе с FILM.UA Distribution, с кучей людей, которые работают для того, чтобы как можно больше зрителей пришло на этот фильм.
– То есть ваша цель – собрать максимальную аудиторию?
– Да, конечно: и в Украине, и вне ее.
– Насколько большой промобюджет «Довбуша», учитывая, что у вас получилось договориться со многими партнерами?
– Он небольшой, так денег сейчас нет ни у кого. Опять-таки я очень благодарен, что есть «Львівське», потому что «Львівське» как раз вкладывает деньги. Кроме поддержки нас физическими деньгами они очень вкладываются еще и в промо.
– Вся эта телереклама за их счет?
– Нет, реклама, выходящая на ICTV2 и других каналах SLM, – это спонсорство SLM. Как промопартнеры они дают нам ее бесплатно. А «Львівське», кроме этого, выходит с роликами, промотирующими «Довбуша», – в диджитале будет много всего. Также будет наружка, будут акции, и не забываем о брендированном пиве. Деньги на рекламу и продвижение в диджитале также тратит дистрибутор, а еще мы попросим немного у Госкино, сколько они смогут дать. Сейчас важна каждая тысяча гривен, направленная на привлечение аудитории.
– Раньше вы зарабатывали на рекламном рынке, вкладывая эти деньги в развитие кино. А как сейчас с рекламой?
– Слава богу, реклама жива. Ее не так много, как раньше, и, конечно, у нас нет сервисных проектов. Ни одна страховая компания не застрахует съемки в стране, где идет полномасштабная война, а это то, что приносило деньги, скажем так. Поэтому жить стало намного труднее, вкладывать в кино уже нечего, но иногда мы снимаем рекламу – преимущественно для крупных брендов, оставшихся в Украине (фарма, продукты и т. п.). Снимаем, несмотря на комендантский час, укладываемся в эти изменения, как-то выживаем.
– А есть ли у вас планы касательно новых фильмов?
– Конечно, задумки всегда есть. И сейчас, когда «Довбуш» на финальном этапе, стало немного легче об этом думать. В разработке находится уже давний проект «Івасюк. Червона рута» (разработка началась в 2019 году. – MBR). Благодаря культурному фонду… и мне как продюсеру (смеется) у нас написан первый драфт сценария. Его автор – Наталка Ворожбит, а режиссер – Тимур Ященко. Он будет подаваться на финансирование в Польше (там сейчас поддерживают украинские сценарии), чтобы доработать второй драфт, возможно, сделать третий. Сценарий получается очень мощный, и, когда ситуация в стране улучшится, мы начнем активно развивать этот проект.
– Учитывая нынешнее состояние финансирования кино в Украине, что будете делать? Искать деньги за границей?
– Проблема в том, что украинское кино за границей никому не интересно. А «Ивасюк» – это еще и сугубо локальная история об украинском музыканте. Да, известном, талантливом, крутом, но – локальном. Такую историю очень сложно продать иностранным инвесторам. Конечно, можно делать фильм на английском языке с международными звездами, но пока с этим сложно. Поэтому я надеюсь, что война закончится, страна снова начнет финансировать кино и какую-то часть денег мы сможем найти здесь. Плюс фонды, инвесторы, часть денег за границей (Польша и т. д.) – можно сложить финансовую схему, но точно не сейчас.
Второй проект, с которым мы выиграли конкурс Netflix: режиссер Макс Ксенда, автор сценария Андрей Негреску. Украинская киноакадемия, которая организовала конкурс и действительно поддерживает индустрию в эти сложные времена, помогла с деньгами на сценарий, а потом они сделали еще и курс по девелопменту проекта: мы общались с классным скрипт-доктором, который помогал улучшить этот сценарий, были сессии с продюсерами, рассказывавшими, где лучше искать деньги на этот проект, как лучше развивать его. Такие мастер-классы продолжались несколько месяцев, мы все прошли, и было очень интересно. Сценарий называется «ПТСР», он о современных событиях. Но снимать кино о войне нужно, когда война закончится. Поэтому мы его разрабатываем и ждем, когда все будет хорошо.
