В жизни украинского производителя контента сейчас период, когда нужно либо забыть о производстве контента, либо искать пути его финансирования в виде грантов, коллабораций и т. д. И поскольку представить украинский телеэфир без проекта «Голос країни» после двенадцати успешных сезонов сложно, в этом году создатели шоу – команда продакшена Big Brave Events во главе с Владимиром Завадюком – приняли предложение польского общественного медиахолдинга TVP помочь в его производстве. В результате 13-й сезон «Голосу країни» стал европейским: он снимается в Варшаве, а кроме эфира «1+1 Україна» будет показываться на польском ТВ. Ждать, пока Владимир Завадюк хоть чуть-чуть освободится, чтобы поговорить с нами обо всем этом, пришлось долго, но мы наконец дождались.
– Владимир, почему было решено делать сезон именно в Польше?
– Причин было несколько. В начале полномасштабного вторжения наш форматный офис познакомил меня с польским продюсером Ринке, который производит самые большие в Польше форматы, а Ярослав Лодыгин помог наладить коммуникацию с TVP. Мы долго говорили о возможности создания в Польше больших форматов для Украины в коллаборации, дошли до возможности совместного производства «Голосу країни», и затем канал TVP решил напрямую заказать производство проекта [команде] «1+1», а конкретно продакшену Big Brave Events. Для нас это, во-первых, крутая коллаборация двух стран, которая с точки зрения индустрии произошла впервые. Во-вторых, вопрос безопасности, потому что сейчас снимать такой большой проект в Киеве можно разве что в большом убежище, и мы пока в поисках таких убежищ для других проектов. И третье – это, безусловно, финансы: польские коллеги предоставили нам грант на производство контента, и финансирование этого сезона «Голосу країни» осуществляется в большей степени за счет Польши.
– Поляки финансируют проект полностью или все же деньги «1+1» как-то привлечены?
– Создание крупного проекта – это не только период непосредственно съемки: предпродакшен занимает почти все время между сезонами. Проведение кастинга, креатив, разработка концепта, сценариев, музыкального материала, стиля – вся эта работа, как всегда, была проведена командой Big Brave Events. Партнеры с TVP помогли непосредственно реализовать все задуманное. Мы считаем, что подобная коллаборация должна происходить на партнерских началах.
– А еще же есть вопросы логистики – всех перевези, рассели...
– Да, все логистические расходы покрывает польская сторона: мы очень благодарны им за гостеприимство и охотно будем так же принимать их в Украине. Потому что они очень хотят своими глазами увидеть Киев, понять, как мы работаем и живем во время войны – поэтому ждем их после завершения сезона.
– Кстати, как вы решали вопрос с выездом в Польшу участников-парней? Да и мужчин в команде.
– Это абсолютно прозрачная история: мы получаем от Минкульта официальное разрешение для команды на пересечение границы в конкретно определенные даты, потому что едем туда с миссией представления культуры нашей страны. Для нас очень важно, чтобы все люди вернулись в срок. Я лично всегда осуждал тех, кто выехал за границу, получив какие-то разрешения, в том числе разрешение Минкульта, и не вернулся.
– То, что поляки дают свои деньги, ограничивает ваш творческий полет? Например: режиссер придумал что-то грандиозное, но понимает, что это потребует денег и лучше не наглеть?
– Поляки очень сильны именно в телебизнесе, поэтому мы вместе с ними работали над бюджетом по каждому этапу и оптимизировали расходы под возможности, которые они могут нам предоставить: уменьшили количество людей в команде, ресурсы, количество съемочных дней. Если украинское телевидение, особенно линейное, не будет бизнесом, оно долго не просуществует. Поэтому мы принимаем новые вызовы: как производить качественные рейтинговые продукты, быть прогрессивными и трендовыми, работая с ограничениями бюджета. Это очень сложно, и мы находимся в поисках грантов, коллабораций, партнеров, меценатов, которые могут вместе с нами дальше производить проекты. Легче всего было бы все закрыть и ничего не делать, но это не про нас.
– Состав украинской команды «Голосу країни» изменился?
– Да, конечно: мы понимаем, что кто-то должен идти с нами дальше, а кто-то должен уйти от нас и работать над другими проектами. Это нормально – перезагружать команду, и важно встречаться и прощаться с людьми в правильный момент. Поэтому сейчас в проекте новые музыкальный продюсер, педагоги по вокалу, режиссер съемки, режиссер ПТС Андрей Баутёнок, исполнительный продюсер Вика Загура, новые режиссеры, новые сценаристы… Но скелет команды не меняется – в большей степени это люди, многие годы изготовлявшие «Голос країни»: шеф-редактор Оксана Лисненко, главный исполнительный продюсер Анна Аксютенко, кастинг-директор Катерина Шишкина, стар-продюсер Настя Спириденко и другие наши коллеги. И я считаю, что этот сезон кардинально отличается от предыдущих. Хотя бы тем, что производится в режиме прямого эфира: например, вы впервые видели выступления участников на слепых прослушиваниях фактически на 98% в том порядке, который был во время съемки.
И вообще, я считаю, что в будущем большие шоу смогут существовать только в лайве с полной интегрированностью зрителя. Ведь все, что можно отснять, прекрасно выходит на стриминге, а все, что происходит в лайве с интегрированностью, – о линейном телевидении будущего. Поэтому сейчас мы думаем, как это может работать в больших проектах. В частности, таких как «Голос країни», где все привыкли к тому, что все этапы снимаются заранее, кроме прямых эфиров. Но точно могу сказать, что в этом году, когда монтажа очень мало, проект ощущается совсем иначе и находит другой отзыв у зрителя.
– Кто-то из поляков есть в команде?
– Да, мы работаем вместе. Украинская команда – это весь наш организационный и креативный стаф, поляки – операторы, администраторы, техническая группа, художники по свету. Для нас и тяжело, и важно было найти с поляками общий язык, общую технологию производства, потому что в Польше и Украине они разные. Моя команда сделала большой скачок в своем развитии, прежде чем поехать в Польшу – в частности, в изучении английского языка, потому что на площадке мы все общаемся преимущественно на английском. Однажды удалось зарядить всю команду на постоянное изучение английского, и я очень горжусь людьми, которые работают и будут работать на прямых эфирах вместе с польскими коллегами. Конечно, возникали сложные ситуации, недоразумения, но все это было решено, и мы нашли общий язык даже с самыми сложными людьми с польской стороны – а такие, безусловно, тоже были.
– Сейчас польский «Голос» идет в эфире параллельно с нашим?
– Они идут на разных каналах холдинга TVP: польский «Голос» – конкретно на TVP, а наш – на канале Belsat: несмотря на название, это именно польский канал, направленный на противодействие пропаганде режимов путина и лукашенко. Он работает для украинцев и белорусов, которые сейчас находятся в Польше. К сожалению, Belsat не фиксирует свои показатели, у него другие задачи. Но они также довольны привлечением большой аудитории, потому что у них никогда не было такого большого проекта. Поэтому кроме помощи нам у поляков от этой коллабы есть и свой профит.
– А зрители на трибунах – это украинцы, которые сейчас находятся в Польше?
– Да, и украинцы, и поляки. Для наших земляков это настоящий праздник – прийти и почувствовать Украину в городе, где они вынужденно живут.
– Наш проект идет в Польше на украинском? Без субтитров?
– Да, потому что аудитории канала они не нужны.
– Поляки пытаются перенять у вас какой-то опыт?
– Да. Больше всего им импонирует наш творческий подход к производству, наша углубленность в разные процессы подготовки участников к выступлениям: работа саундпродюсера, музыкальной группы, педагогов по вокалу. Их увлекает работа режгруппы, интеграция в проект партнеров – для поляков это новый опыт. Все инсайды для польской стороны в первую очередь касаются креативного подхода к производству и слаженности команды на площадке. Они поражены профессионализмом и, что для меня важно, вежливостью нашей команды. И еще мы работаем четко в графиках: если мы должны завершить в 20:00, то завершаем четко в 20:00 – украинские продакшены нечасто работают в таких дедлайнах. В неформальных диалогах польские коллеги говорят, что с точки зрения креатива в производстве проекта наш продакшен на несколько голов выше польских. Но я считаю, что, конечно, есть чему учиться у польских коллег.
– А вы что-то отметили для себя в работе польских телевизионщиков?
– С точки зрения технологичности, подходов к съемке, ренталу, павильону, ресурсам, поляки, безусловно, на несколько шагов впереди. У них есть классные павильоны, где снимают много каналов сразу, они пытаются привлекать новейшую технику, поэтому являются хабом в Восточной Европе для мировых продакшенов. Мы снимаем в павильоне ATM Studio, где работают HBO и Netflix. И я надеюсь, что Украину после победы ждет именно такое развитие, когда мы будем заботиться о прогрессе индустрии все вместе и будем видеть друг в друге партнеров больше, чем конкурентов. Потому что настоящими конкурентами телевидения я считаю TikTok, Reels, кинотеатры, классные заведения, комьюнити и т. д., а иногда вовсе не телеканалы, находящиеся вместе с нами в этой игре.
– Вы же смотрите польский «Голос»?
– Да, конечно. Очень уважаю опыт польских коллег: они много лет производят этот проект и за год успевают произвести взрослый «Голос», «Голос. Дети», The Voice Senior, а теперь еще вместе с нами делают «Голос країни». Однако мы, безусловно, разные, хотя и очень близки. Но у нас разные аудитории, разное видение, разный подход к производству, понимание контента. Очень много вещей, которые заходят в Польше, никогда бы не зашли у нас. И вполне вероятно, что и наоборот. И это совершенно нормально: нужно понимать, на какую аудиторию ты работаешь. Но очень интересно смотреть, как это производят коллеги, выходить за свои рамки. В этот момент понимаешь, что твой опыт гораздо более ценен, чем ты думал. Знаете, требование времени работать в лоубаджетах, но производить классный продукт может или сломать, или заставить думать шире, креативнее. Мы выбрали второй путь, хотя нам тоже очень тяжело. С начала войны мы постоянно пытались производить то телемарафоны, то проекты, то коллабы, то «Голос країни», то финал «Голосу країни» в метро, теперь вот европейский сезон… Это совсем непросто, но реально. Иногда польские коллеги смотрят на нас как на по-хорошему безумных. Потому что когда весь май в Киеве каждую ночь происходили взрывы, а мы ежедневно были в зумах, для них это было чем-то очень странным.
– Наши производители много лет пытались зайти на польский рынок, и ни у кого ничего не получалось. Лишь несколько лет назад «Кріпосна» зайшла и вот теперь «Голос країни»…
– Мне кажется, это в совокупности как судьба, так и грамотная коммуникация. Потому что мы провели очень много времени, общаясь с поляками, чтобы этот проект вообще случился. Был момент, когда нам казалось, что мы не сможем сделать его вместе, но все же стороны пошли навстречу друг другу, и все произошло. Это отлично, потому что очень интересно исследовать рынки друг друга, знакомиться с артистами с другого рынка, производить культурный обмен. К сожалению, до начала полномасштабного вторжения, несмотря на то что война продолжалась с 2014-го, украинское телевидение работало с российскими продакшенами и заказчиками, не смотрело серьезно в сторону Восточной Европы, в частности Польши. Хорошо, хоть сейчас понятно, кто нам настоящие братья, что украинцы – это европейцы. И что мы довольно долго теряли время, не ища правильных коллабораций с правильными партнерами. Сейчас – идеальное время для создания новых связей, несмотря на то что это очень сложно.
– Тем, кто делает развлекательный контент, вообще сложно: зритель хочет отвлечь внимание от войны, но без нее никак…
– Но мы должны понимать, что развлекательный контент может иметь место, если он смысловой. Я всегда говорю, что Украина воюет в том числе за свою идентичность, за свой язык, музыку, песни, таланты, и совершенно бессмысленно забить на своих талантливых людей. Иначе с каким ментальным здоровьем мы выйдем после? Поэтому я стою на том, что сбалансированные и смысловые проекты должны быть на телевидении, потому что для наших зрителей очень важно хоть на часок погружаться немного в другой мир.
В истории больших войн культура постоянно развивалась. Поэтому не могу сейчас говорить о конкретных проектах – по этому поводу будут релизы, но у нас запланированы съемки и осенью, и зимой, несмотря на блэкауты. Мы собираемся искать возможности, коллаборации, деньги, чтобы существовать дальше и делать классные смысловые проекты.
– Понятно, что социальный фактор, который и без того был в проекте достаточно весомым, сейчас обрел особую роль. Но не было ли у вас опасений по поводу обвинений в спекуляции на теме войны?
– Война – это реальность каждого украинца, где бы он сейчас ни жил. Но мы в «Голосі країни» пытаемся это балансировать: для нас очень важно было не спекулировать на войне, сложных историях, никоим образом не искажать события, а рассказывать о людях и делать положительный акцент на том, что они создают, живут, радуются даже в такие страшные времена.
– Как вы ищете героев-военных? Как, например, того, который освобождал Бучу и воевал в Бахмуте? Какой процент таких героев действительно пришли к вам сами, а какой вы искали?
– Основная масса героев приходит к нам самостоятельно. Что касается парня из Бахмута, Миши Панчишина, то до войны в нашей команде работал режиссер монтажа Иоанн. С началом войны он ушел на фронт и воевал вместе с Мишей и с линии фронта написал нам: «Есть классный парень». Так Миша, прислав нам свои демки, оказался в «Голосі країни».
И если мы говорим об оптимизации, то в этом сезоне удалось оптимизировать прежде всего кастинг: он почти на 98% был сделан онлайн. Где-то было сложнее, потому что все разбросаны по разным территориям, а для нас очень важно было заботиться, в частности, о репутации проекта: в нем не могли принимать участие незаконно выехавшие из Украины люди. И каждого участника мы проверяли, учитывая это, даже вместе с нашей службой безопасности.
– Как вы в этом году определились с членами жюри?
– 24 февраля стало водоразделом для многих из нас, и мне было понятно, что «Голос країни» в этот раз может быть с обновленной панелью тренеров – людьми, создающими в том числе современный украинский контент, живущими в Украине, представляющими страну в Европе. С точки зрения формата очень важно, чтобы остался один из тренеров прошлого сезона. Думаю, никому не нужно объяснять, почему таким тренером стала Надя Дорофеева: победительница проекта, тренер, которого любит наша аудитория.
Надя очень изменилась, у нее были сильные личные перемены, изменилась ее музыка, поэтому мы были рады пригласить ее на кастинг, который она прошла и стала тренером. Что касается других членов жюри, то Юлия Санина давно должна была быть в кресле «Голосу країни», кроме того, она в этом году вела Евровидение, и ее ждала аудитория.
Артем Пивоваров еще в прошлом году как помощник тренера на нокаутах показал, что он классный, и на трактах стало понятно, что он – на самом деле Голос нашего времени, без него мы не представляем проект.
Он – новый интересный герой, дерзкий, сексуальный и интересный для разной аудитории.
– Многих удивило появление в тренерском кресле продюсера и музыканта Ивана Клименко, ведь о его существовании мало кто из зрителей знал…
– Когда наша команда снимала тизер открытия Евровидения, фронтмен группы Kalush Олег Псюк, которого мы хотели попробовать на тренера, предложил мне кандидатуру Вани Клименко – я знаю его еще со времен переговоров об участии его артистов в наших проектах. И мне понравилась эта идея, потому что «Плюсы» всегда искали новых героев и экспертность, а Ваня – и классная личность, и эксперт. Он – о новой украинской музыке, очень хороший, мудрый, настоящий классный украинец. Думаю, такие люди тоже должны существовать в нашем телепространстве, и не нужно бояться открывать таких героев.
– Поскольку проект уже снимается в Польше, не было мысли посадить в одно из кресел кого-то из польских звезд?
– Нет, потому что это именно украинский «Голос країни». На этапе нокаутов появится приглашенный польский артист, а возможно, и на прямом эфире вас ждут какие-то встречи. А может быть, в будущем мы будем производить польско-украинский The Voice для двух стран – тогда это произойдет.
– Вы говорили, что в проекте новый музыкальный продюсер.
– Да – Сергей Могилевский, раньше работавший с Русланом Квинтой. Он принес в проект новый репертуар, новое дыхание, новые аранжировки, динамику, если мы говорим о треках.
– Участники слепых прослушиваний получали рекомендации касательно репертуара?
– Да. Для нас очень важно, чтобы репертуар был актуален, чтобы это была современная украинская музыка и новое дыхание в ней, но вместе с тем – и народные, и легендарные украинские песни. Важен также мировой репертуар, потому что Сэм Смит все еще поет Unholy и собирает полные залы, Бейонсе ездит по всему миру, а Гарри Стайлз снимает клипы. Для нас тоже было очень важно, и это рекомендовал программный директор «1+1» Андрей Коваль, чтобы в этом сезоне появились локальные европейские хиты, с которыми мы могли бы познакомить нашего зрителя. И они появились.
– В который раз ведущими шоу стали Катерина Осадчая и Юрий Горбунов. Возникали ли у вас когда-нибудь мысли попробовать кого-то другого на это место?
– Должны ли появляться новые ведущие? Конечно. Думаю, мы увидим новые лица в новых сезонах разных наших проектов. Но Осадчая и Горбунов – лица этих проектов, они неотъемлемая часть семьи «Голосу країни», их любят миллионы украинцев.
– Конечно, прогнозировать что-либо сейчас сложно, но как считаете: скоро ли «Голос країни» вернется в Украину?
– Все зависит от контекста и времени. В первую очередь нам нужно найти инвестиции – верю, что они могут быть. Я верю и в «Голос. Діти». Считаю, что такие крупные проекты должны сниматься либо в абсолютно безопасных локациях, либо с соблюдением норм эвакуации во время воздушной тревоги. Сложно найти большое убежище, где можно было бы снимать без перерывов, и, если в день много тревог, это очень влияет на бюджет – мы сразу получаем овербаджет и выпадение из дедлайнов. Но мы готовы пробовать находить компромиссы, поэтому я очень верю, что следующий «Голос країни» будет снят в Украине. И «Голос. Діти» также.
