В первой части интервью с исполнительным директором Украинской киноакадемии и гендиректором Одесского международного кинофестиваля Анной Мачух, подводя итоги бурного 2022 года, мы уже касались обширной темы информационного сопротивления и борьбы с российскими нарративами в мире. Поэтому вторую часть разговора предлагаем начать именно с этого вопроса: сделать промежуточные выводы и перечислить все направления, по которым велась работа.
– Главная инициатива, с которой мы вышли уже во второй день полномасштабного вторжения, – это бойкот российского кино, – рассказывает Анна. – Первым из крупных институций нас поддержал Стокгольмский международный кинофестиваль. Достаточно сложно было с Европейской киноакадемией, так как в ее состав входит много россиян. Но после того, как поддержала Европейская киноакадемия, работа пошла проще. Веками россия вкладывала большие средства в максимальную интеграцию своей пропаганды в западные культурные события на всех уровнях, оттого работать с этим сложно, и работа не прекращается на всех участках – и государственных, и негосударственных. Практически с каждым фестивалем ведутся переговоры, как минимум удается добиться того, что россияне не присутствуют на официальном уровне, но они появляются в другом формате – то, что называется «хорошие русские». Мы постоянно говорим со всеми нашими партнерами, всеми мероприятиями, где появляются украинцы (и не только), что работа с российскими компаниями, даже либеральными, должна быть как минимум приостановлена.
Простой пример: на днях я получила приглашение на презентацию в рамках Берлинале линейки проектов российской компании, которая в марте 2022 года была релоцирована в Израиль (иронично улыбается). Не знаю, как у них хватило ума пригласить украинских представителей на свою презентацию, но такое происходит постоянно. Формально эта компания уже не российская, а израильская, и мы прекрасно понимаем, что это именно тот формат «хороших русских», который позволяет обходить юридические нормы и запреты. Опять же много чего, даже топовые европейские фильмы, мы до сих пор не можем показывать в Украине, поскольку права проданы в россию [и все соседние территории]. Конечно, крупным дистрибуторским компаниям гораздо проще продать права на одну территорию, и вот этот вопрос дистрибуции международного контента в Украине – еще одно большое направление, с которым придется очень много работать.
А еще есть вопрос Беларуси, которая формально не вступила в войну, но фактически вступила. Работа, чтобы как минимум на официальном уровне белорусы не были представлены, также ведется, но здесь довольно сложная моральная дилемма с точки зрения белорусов, которые выехали [за пределы страны] из-за преследования режимом.
– И которые до выезда более полугода выходили на протесты и хотя бы пытались что-то изменить в своей стране.
– Да. Поэтому я и говорю о сложном моральном вопросе. К ним мы более лояльны, особенно к тем, кто находится в черном списке Лукашенко и стал беженцем из-за преследований. Но на официальном уровне мы за то, чтобы Беларусь не была представлена. Также до сих пор существует проблема, возникшая с Сергеем Лозницей. Украинцы должны доносить правильные месседжи, а Сергей, к сожалению, давно в Украине не живет, очень редко здесь бывал до войны, и его либеральная позиция по отношению к россиянам неприемлема. Это также о том, что хороших россиян не бывает и все украинцы в информационном пространстве должны с этим работать.
Очень важное направление – ознакомление международной аудитории с украинской культурой, с украинским кино для развенчивания мифов, что украинской культуры не существует, которые создавала российская империя, советский союз и уже современная россия. Украинская культура есть, она мощная, и именно для демонстрации этого мы вместе с другими общественными организациями и Госкино инициировали киномарафон CinemAid Ukraine (он до сих пор продолжается, но киноакадемия уже не настолько вовлечена из-за большого количества других проектов).
Украинское кино за границей преимущественно было представлено на кинофестивалях, и вот такие показы для рядовых зрителей – хорошая помощь в плане информационной борьбы. Эту инициативу поддерживает Одесский кинофестиваль: мы проводили показы в Португалии, Норвегии, Канаде, Германии, а также в Приштине, национальный конкурс ОМКФ организовали в Варшаве – то есть постоянно работали (и продолжаем) с показами украинского кино.
Но здесь важно не забывать и об Украине, поэтому в ноябре-декабре мы провели благотворительные показы европейских фильмов в Киеве и Черновцах. Несмотря на войну, украинцы пытаются жить нормально, потому важно такие культурные события проводить.
– Интересно, какой была посещаемость, учитывая большое количество обстрелов и постоянные отключение электроэнергии в декабре?
– В Киеве ходили не так массово, здесь все же больший выбор культурных событий. А посещаемость в Черновцах была очень высокой – это один из самых успешных проектов в Центре им. Миколайчука.
– Есть ощущение, что принципиально ситуация с отношением к работе с российской киноиндустрией не изменилась: многие делают вид, что не сотрудничают с россиянами, чтобы украинцы отстали, а на самом деле продолжают.
– Где-то изменилась, но в целом это очень сложный процесс. Нам приходится постоянно реагировать на какие-то информационные поводы: свежий пример – российский фильм в шорт-листе «Оскара» (лента канадского режиссера «Навальный» номинирована в категории «Лучший документальный фильм». – MBR). Чтобы полностью это искоренить, нужно много времени и много работы. Давайте учтем, что все это происходит по собственной инициативе киноинституций и государственных организаций, а у них это хорошо финансируется. А еще во многих европейских странах сейчас много бежавших от мобилизации россиян, и это тоже мощная сила. То есть нам приходится работать сразу в нескольких направлениях, чтобы это изменить. Думаю, в будущей стратегии развития культуры, когда у нас будут государственные бюджеты и будет формироваться политика, интеграция украинской культуры в европейскую должна быть чуть ли не на первом месте.
– Подведем итоги ОМКФ, в 2022 году ставшего странствующим. В начале апреля у вас были разные планы: например, рассматривались варианты провести онлайн или перенести на другие даты, но в итоге выбрали проведение на площадках кинофестивалей в других странах. Почему?
– Как организаторы мы не были готовы брать на себя ответственность за безопасность людей. Никто не знает, что придет в голову российским военным и куда полетит следующая ракета, поэтому проводить полномасштабный фестиваль в Украине точно не было вариантом. Мы выбрали самый безопасный план.
– А почему именно эти площадки: Варшава, Стокгольм, Карловы Вары?
– Местом проведения национального конкурса выбрали Варшаву, поскольку в Польше сейчас находится больше всего украинцев – хотелось, чтобы украинские зрители не забывали свое, украинское. Другие площадки для индустриальных мероприятий, представления проектов выбирались с учетом мощности рынка, возможности поиска партнеров именно для наших проектов. В этом году Берлинале – это первое мероприятие, позже планируем еще несколько на других фестивалях. В течение двенадцати лет ОМКФ был нацелен прежде всего на показ качественного контента для зрителя и уже потом – на развитие киноиндустрии. А сейчас, в 2022 и 2023 годах, наш приоритет – сохранение индустрии.
В этом году презентация кинопроектов индустриальной секции ОМКФ прошла в рамках Prishtina International Film Festival
Ну и, конечно, не забываем о зрителях, поэтому очень надеюсь в 2023 году провести национальный, международный конкурс и индустриальные мероприятия ОМКФ в Украине. Мы подаемся на программу Украинского культурного фонда с проведением Одесского международного кинофестиваля в августе в Черновцах.
– Почему в Черновцах?
– Поскольку Одесский кинофестиваль всегда был международным, нам все же хочется присутствия отборщиков других кинофестивалей, сейлз-агентов, дистрибуторов, помогающих в развитии киноиндустрии. Пригласить международных гостей в Черновцы будет безопаснее – даже с точки зрения близости к границе. Но не забываем и об Одессе: планируем организовать там программу зрительских показов европейского и украинского кино, показать зрителям, что мы с ними, что ОМКФ хотя бы частично остается одесским, несмотря на то что в 2022 году он был вынужден стать странствующим.
– Будет очень интересно посмотреть, кто из международных гостей, которых вы пригласите, не побоится приехать в Украину.
– Многие из тех, с кем мы общаемся в Европе и спрашиваем, приехали бы, отвечают: «Боже, у меня же дети! Я не приеду». И начинают уговаривать остаться в Европе, поселиться у них и не возвращаться в Украину (улыбается). Потому действительно будет интересно. Но я все же надеюсь, что Черновцы в этом плане сработают – в случае чего мы сможем всех быстро вывезти за границу.
– А что с кинопремией «Золота Дзиґа»? Весной вы принимали заявки на конкурс, но не начинали голосование до окончания активной фазы войны. Прошел почти год, война продолжается, так какие планы теперь?
– В феврале состоится заседание нового Правления киноакадемии именно по поводу регламента конкурса, потому что важно сейчас решить, как мы проводим голосование – за один или за два года, каковы условия доступа к фильмам. Мы понимаем, что не все ленты, которые стоило бы отметить, были и будут в национальном прокате, так что эти вопросы должно решить правление. Я очень верю, что в этом году мы проведем церемонию награждения: планируем это сделать в июле, в Киеве, но, конечно, совсем не в том формате, к которому все привыкли – с красной дорожкой и другими атрибутами. Думаю, будет совершенно некстати проводить праздник-праздник, но очень важно все же отметить наших кинематографистов. В 2022-м все силы были брошены на международную работу, но национальное должно признаваться в своей стране. Поэтому кинопремию в этом году проведем. Как – пока не знаю (смеется), это опять же должно определить правление. Ну и, конечно, будет зависеть от объема финансирования, поскольку нужно как минимум изготовить статуэтки.
– Вы продолжили прием заявок после 24 февраля – но поступали ли они?
– Не поверите, но да, поступали. Это была инициатива Владимира Яценко и самый странный звонок в первые дни полномасштабной войны: «А давай продолжим прием заявок? Мы же понимаем, что сейчас никто подавать не будет». С тех пор прием и не закрывался. Последние месяцы, конечно, никто ничего не посылает, так как мы не возобновляли колл, но после голосования Правления за регламент мы пригласим кинематографистов подаваться уже с новыми правилами, будем голосовать и выбирать лучшие работы.
– Думаю, сама новость о возобновлении индустриальной премии должна быть вдохновляющей и поддерживающей для киносообщества.
– Мы подаемся на УКФ, и очень надеюсь, что нас поддержат. В любом случае проведем и наградим, даже онлайн, но хотелось бы иметь возможность собрать всех в одном месте.
– Желательно в бункере.
– Да, в одном бункере и, пожалуй, без объявления даты и локации публично. В прошлом году мы не готовы были брать на себя такую ответственность, но поддерживали коллег, которые проводили свои мероприятия: и «Миколайчук OPEN» (считаю, основать зрительский кинофестиваль во время войны – это героизм), и Kharkiv MeetDocs (горжусь организаторами, сделавшими такой качественный кинофестиваль в Киеве). А вот что касается «Дзиґи», то нужно было заниматься прежде всего помощью кинопрофессионалам, а уже потом возвращаться к наградам.
– Напоследок – о киноакадемии. Вы продолжаете соблюдать регламент, переизбрали членов Правления и Наблюдательного совета, хотя во время военного положения можно и отказаться от подобных процедур. Почему было важно все же это сделать?
– Действительно, из-за военного положения можно было не переизбирать. Но киноиндустрия за этот год ощутимо изменилась, а Правление является отражением того, что происходит внутри, поэтому важно было обновить, чтобы максимально представить интересы всех игроков. И я считаю, что нам это удалось: в обновленном составе много новых лиц. Но все же кое-что пришлось изменить из-за военного положения: по регламенту за любое такое решение должен проголосовать минимум 51% киноакадемиков. Мы понимали, что сейчас не все смогут проголосовать, потому немного снизили порог: проголосовали почти 50%.
Основная задача Украинской киноакадемии – это налаживание международных связей и партнерств. Я надеюсь, что новые члены академии и Правления привнесут новые идеи, и мы сможем более активно привлекать международных партнеров, инициировать новые проекты и программы.
– Но ведь есть и внутренние процессы, требующие внимания индустрии. Всю осень продолжалась история с Довженко-Центром, у кого-то были вопросы к Совету по господдержке кинематографии – в частности, об этом писал новый член Правления киноакадемии Денис Иванов. Есть ли у киноакадемии желание и, главное, механизмы влиять на подобные ситуации, помогать их разрешать?
– Киноакадемия – все же общественная организация, поэтому влиять на других участников индустрии может только информационно: оглаской, поддержкой, обращениями, письмами – то, что мы делали в течение семи лет. Думаю, такая деятельность будет продолжаться: киноакадемия – голос нашей киноиндустрии, но очень важно, чтобы это происходило конструктивно. Поэтому я полностью согласна с комментарием Ольги Бесхмельнициной к новости об избрании главой Правления: очень важно демократически подходить ко всем внутренним процессам, пытаться разрешить конфликты именно в конструктивном русле. Действительно, было много скандалов, много эмоций, я писала пост о том, что нужно стараться выстраивать диалог между всеми участниками конфликтов. У всей страны на том или ином уровне есть посттравматический синдром, тем более что война продолжается, и постоянно происходят ситуации, влияющие на наше эмоциональное состояние. Все это выливается в довольно напряженные конфликты. Но в любой ситуации можно, по-моему, найти общее решение, оптимальный для всех участников рынка выход. И помнить, что у нас есть один большой внешний враг, поэтому все силы должны быть брошены на борьбу с ним.
