На прошлой неделе мы начали исследование состояния украинского кинопроката, сперва сосредоточившись на статистике восстановления отрасли и на примере волынской сети «Прем'єра». Но общая картина осталась бы неполной без понимания того, как сегодня чувствуют себя крупнейшие игроки рынка. И чтобы закрасить как можно больше белых пятен, мы пригласили на разговор CEO сети Multiplex Романа Романчука. Воспользовавшись случаем, мы расспросили его не только о том, как компания встретила российское вторжение и вызовы, с которыми руководству приходится сталкиваться почти каждый день, но и верит ли он в будущее отрасли и где ей следует искать помощи.
– Роман, расскажите, как для сети Multiplex началась полномасштабная война. Что происходило 24 февраля, как вы закрывали и консервировали кинотеатры? Возможно, вы заранее готовились к вторжению россии?
– Давайте разложим ваш широкий вопрос на несколько составляющих. Во-первых, да – мы готовились. У нас было три сценария, отличавшиеся в зависимости от того, насколько полномасштатным будет вторжение. Правда, ни один из них не сработал в полной мере, потому что утром 24 февраля мы получили самое радикальное из возможных событий. Наш план действий при этом частично сработал (например, одним из пунктов был перенос ключевых функций и представительства офиса в западные регионы страны), но ни один из сценариев не был настолько ясен и глубок, чтобы предугадать именно полномасштабную войну. Это психологический момент: пока вторжение не началось, было трудно себе представить, что однажды утром мы проснемся в совсем другом мире. Даже тот из сценариев, что оказался наиболее близким к реальности, мы рассматривали чисто как теоретический.
– Было ли у вас подготовлено место, куда могла переехать команда из главного офиса?
– Нельзя сказать, что само место было подготовлено. Мы просто заранее моделировали, как компания будет работать, если произойдет вторжение: какие функции должны выполняться, что можно делать на Западе, что – дистанционно. Возвращаясь к вашему вопросу о консервации, мы экспортировали львиную долю нашего плана действий в период ковида. Там были схожие задачи: работать удаленно, достаточно быстро консервировать кинотеатры, взаимодействовать со всеми партнерами и контрагентами. К сожалению и к счастью одновременно, эти процессы уже были отработаны, а команда – готова. Утром 24 февраля, осознав, что началась полномасштабная война, первое, что мы сделали – прокоммуницировали всем работникам, что никто никуда не двигается, кинотеатры не открываются. Тогда никто не понимал ни масштабов эскалации, ни того, насколько она будет контролируема. Лично я поехал в офис, где кроме меня в тот день работал лишь один топ-менеджер, и мы по большому счету занимались коммуникацией с работниками, чтобы они понимали, кому что делать. Мы даже открыли внутренние каналы, благодаря которым любой человек из компании – а на момент начала вторжения это было 929 сотрудников – очень быстро мог связаться со мной по любому поводу: от рабочих моментов до личной безопасности.
В таких условиях постепенно включались пункты нашего плана касательно процессов в сокращенной команде; нужно было перевезти из Киева в более безопасное место учредительные документы и печати. Но конкретное место заранее не определено: в своем плане мы просто зафиксировали такую необходимость. По факту это выглядело так: мы собрали все ценное, а в конце дня, выходя из офиса, я забрал это с собой. В целом каких-либо хаотических и панических движений у нас не было, но сказать, что все было структурировано, тоже нельзя. Скорее мы опирались на предварительно составленный план, принимая многие важные решения уже по ходу.
– Все происходило более-менее равномерно по регионам или где-то процесс был сложнее или проще?
– Если говорить именно о 24 февраля, то везде было плюс-минус одинаково. Повторюсь, здесь положительно сработал предыдущий опыт консервирования кинотеатров, который у нас был четырежды за последние полтора года. То есть команды заведений уже понимали, что нужно делать, и действовали быстро. Но именно 24 февраля такого консервирования еще не было, потому что в тот день люди не вышли на работу. Тем не менее все остальные процессы, не требующие физического присутствия в определенном месте, уже были отлажены, поэтому особых сложностей с отдельным регионом или с отдельной командой не ощущалось.
– Кстати, сколько времени занимает консервация кинотеатра?
– Зависит от степени консервации. В идеале, если консервация включает перемещение товаров из одного кинотеатра в другой, это двое суток. Если товары нужно переместить в другой город, то речь уже о трех-четырех сутках – зависит от логистики.
– А как принимали решение возобновлять работу кинотеатров? Когда это произошло и от чего зависело?
– Среди крупных сетей мы возобновили работу первыми, через полторы недели после нас открылась «Планета Кино». Однако решение возвращаться не зависело от работы других кинотеатров. В каждом отдельном случае мы принимали отдельные решения, опираясь на конкретные факторы, команды и локации. Основные задачи, фактически появившиеся 24 февраля утром, я сформулировал уже 25-го, донес их до команды, и мы начали работать. Это, во-первых, максимальное сохранение оплат для работников, а во-вторых, контрмеры, чтобы компания не обанкротилась. Находиться в простое с той кредиторкой, которая начала просрочиваться каждый день, когда мы не работали, кажется сейчас самым большим челленджем. Это я к тому, что, планируя первые открытия (а это было три кинотеатра: два во Львове и один в Хмельницком), мы в первую очередь оценивали безопасность, потом смотрели на наличие команды, а третий фактор из крупнейших был экономическим. В этом случае все зависело от того, согласится ли ТЦ ощутимо снизить аренду – чтобы открытие позволяло нам не быть существенно убыточными. То есть если мы могли работать, перекрывая текущую аренду и зарплату, то открывались, поскольку именно вопрос зарплаты был определен как ключевой приоритет.
В целом мы до сих пор не принимали решений о сокращении работников, несмотря на то что физически у нас стало на семь объектов меньше. 24 февраля, не дожидаясь конца периода, мы выплатили всем полную зарплату за месяц, а в начале марта заранее выплатили за полмесяца. А вот с середины марта остатка на счету уже не хватало, и мы должны были разрабатывать дифференцированные решения. Условно это были три категории: те, кто мог физически выходить и работать; те, с кем мы юридически приостановили трудовой договор, но выплачиваем определенную материальную помощь (эта категория – самая большая); а также суперсокращенная команда, необходимая для принятия ключевых решений и выполнения ключевых функций. Фактически последняя категория – это люди из центрального офиса, где из 83 работников сегодня не поставлены на холд только 19. Правда, им зарплата тоже выплачивается не в полном объеме: сначала речь шла о коэффициентах в 20–30% от оклада, впоследствии они немного повысились, но до довоенного уровня пока очень далеко.
Кинотеатр Multiplex во Львове стал одним из первых заведений сети, возобновивших работу во время полномасштабной войны
– Вы уже просчитали, как долго сеть сможет работать в таком режиме?
– Честно говоря, мы не делаем столь долгосрочных просчетов, потому что это невозможно. Если сейчас отдельно посмотреть на последние четыре месяца, то каждый раз обстоятельства были драматически разными, и в дальнейшем, вероятно, будет так же. Но конечно, мы смотрим на ликвидность, каждую неделю делаем достаточно глубокий анализ, проекцию на следующий период, понимая, что в течение года ситуация не будет радикально лучше. Это условный горизонт, до которого мы должны как-то выживать. Когда анализируем риски по стратегической задаче не обанкротиться, смотрим на то, как можем выстаивать год. И за счет этого выстаиваем. Впрочем, здесь тоже есть несколько критериев. Первый – что ситуация будет не хуже, чем сегодня, а второй – что мы и дальше сможем договариваться с партнерами и кредиторами. Хотя дело даже не в договоренностях: сейчас тяжело всем, и вопрос скорее в том, смогут ли партнеры выстоять настолько, чтобы идти нам навстречу.
– Сколько кинотеатров и залов Multiplex работают сейчас?
– 17 кинотеатров (три из них – франчайзи) и 54 зала. Общее количество до полномасштабной войны – 162 зала и 29 кинотеатров.
– Семь из кинотеатров сети разрушены, еще четыре – повреждены. Общались ли вы с властями о возмещении или восстановлении? Есть ли уже какое-то видение механизма: этим будет заниматься украинская власть или, условно, вы потом самостоятельно будете подавать иск к россии как к агресору?
– С властью общались, но конкретного видения пока нет. То есть есть, но достаточно обобщенное: на данном этапе разрабатывается общий план восстановления страны, и, вероятно, там коснутся и кинотеатров. Однако сейчас мы и не ожидаем чего-то радикально иного и двигаемся параллельно. Мы много общаемся с международными кинотеатральными организациями и наиболее активно прорабатываем сотрудничество с Американской ассоциацией владельцев кинотеатров. На английском она называется NATO, поэтому мы работаем с NATO, но не с тем (улыбается). Речь о том, чтобы сделать фонд и аккумулировать в нем средства для поддержки кинотеатральной индустрии во время войны и восстановления отрасли. Но насколько это удастся, какими будут результаты и сколько денег соберется в этом фонде – покажет время. Мы собираем данные об индустрии в целом, проводим опрос среди коллег, чтобы понять, с какими проблемами каждый из нас сталкивается: это и масштабы разрушений объектов, и объем самих объектов. Полученные данные обрабатываем, упаковываем в презентации, базы и передаем зарубежным партнерам. К этой инициативе присоединилась Европейская ассоциация кинотеатров UNIC. Если это не конвертируется в отдельный мощный международный фонд, то мы попытаемся создать собственную программу на базе какого-то уже существующего международного фонда. По крайней мере сейчас мы очень живо двигаемся и в этом направлении тоже.
Кинотеатр Multiplex в Запорожье пострадал настолько, что, по словам Романа, проще построить его заново, чем восстанавливать
Оба кинотеатра сети в Харькове также были повреждены, а об их восстановлении речь не идет, потому что город продолжают обстреливать чуть ли не каждый день
– Среди существенно поврежденных объектов – кинотеатр в ТРЦ Retroville. Но Киев сегодня – относительно безопасное место, поэтому заведение, наверное, можно было бы уже начать восстанавливать. Планируете ли это делать и сколько времени необходимо, чтобы этот кинотеатр заработал?
– Да, планируем. Насколько я знаю, сам ТРЦ должен возобновить работу в августе. Кинотеатр находится в той части здания, что пострадало меньше, поэтому разрушения не очень значительны, но три зала точно не заработают в ближайшее время. Не уверен, будут ли остальные четыре работать на полную мощность, поскольку именно сейчас мы инспектируем систему вентиляции и кондиционирования. То есть физический периметр залов цел и безопасен, но могут быть повреждены коммуникации. Если же с ними все хорошо, четыре зала из семи скоро заработают.
Так сегодня выглядит кинотеатр в столичном ТРЦ Retroville, куда попала российская ракета
Заведение в ТРЦ Lavina также пострадало, но значительно меньше. Сегодня кинотеатр уже работает
– Можно ли говорить о позитивной динамике посещаемости в работающих кинотеатрах?
– В общем, да. Это очень зависит от того, насколько в целом безопасно себя чувствуют люди. Когда кинотеатры начали возобновлять работу, было больше факторов, негативно влиявших на посещаемость, люди еще не адаптировались к новым условиям жизни. А теперь вы сами знаете, как мы реагируем на воздушные тревоги. Еще один фактор – информированность: в конце марта многие просто не могли сориентироваться, что уже работает, а что еще нет, и тем, кто возобновил работу, это существенно ухудшало посещаемость. К тому же значительное влияние имеет продолжительность комендантского часа. Сначала они начинались в 19:00 или в 20:00, а мы должны завершать последний сеанс за 1,5–2 часа до, чтобы зрители успевали добраться домой. Ну и, конечно, на количество зрителей большое влияние оказывает наличие контента: в марте-апреле его уже не хватало, потому что вообще не было международных релизов. Мы в свое время провели очень много работы, чтобы вернуть контент мировых студий, потому что последние просто не понимали наших реалий и говорили: как это вы возобновляете работу кинотеатров, у вас ведь война? Но постепенно, встреча за встречей, они понимали, что мы не только не собираемся умирать, но и планируем восстанавливать бизнес и экономику и вообще счастливо жить, насколько это возможно. Поэтому, говорили мы, контент нужен нам как можно скорее не только с точки зрения бизнеса, но и чтобы немного отвлекаться и заряжаться энергией. Чтобы это донести, чтобы расшатать бюрократию, понадобилось три-четыре недели, но это удалось.
– То есть вы вели переговоры не с дистрибуторами, а непосредственно со студиями?
– Да. Многие дистрибуторы (конечно, не все, но значительная часть) в первые недели исходили из того, что большинство кинотеатров закрыто, поэтому выпускать релизы экономически нецелесообразно, сборы будут небольшими. Лучше подождать, когда работу возобновят больше кинотеатров. Но ведь это так не работает: кинотеатр не может возобновить работу, если нечего показывать. Поэтому, собственно, я и добивался коммуникаций непосредственно с производителями, потому что проактивной позиции со стороны дистрибуторов не было.
– А насколько, по вашим ощущениям, на посещаемость влияло временное отсутствие дублирования?
– Нельзя сказать, что его вообще не было, но да, два релиза (сиквел «Доктора Стрэнджа» и «Фантастические твари – 3») вышли только с субтитрами. В их случае было экономически рискованно инвестировать в дубляж. Понятно, что на посещаемости это отразилось негативно: обе ленты ориентированы на семейную аудиторию, а она, особенно дети, очень плохо воспринимает титрование. К тому же рынок дубляжа у нас очень развит – соответственно, у зрителя есть определенные ожидания. Хотя, если посмотреть на другие страны, титрование там довольно распространено. Например, в Европе дублируют преимущественно анимацию, а остальной контент идет с субтитрами. У нас не так, поэтому, думаю, из-за отсутствия украинских дорожек мы не добрали около 40% бокс-офиса.
– А есть ли какая-то разница в восприятии оригинальной дорожки с субтитрами по регионам?
– Нет, не сказал бы. Скорее это отличается от кинотеатра к кинотеатру, в зависимости от того, какой процент зрителей – взрослая аудитория. У нас, кстати, есть определенная статистика, согласно которой в мае-июне в Киеве среди зрителей значительно уменьшилось количество детей, в то время как в западных регионах этот показатель почти не изменился. Аналитика, конечно, не глубокая, не знаю, насколько можно экстраполировать ее на весь рынок, но в своих пределах мы это заметили.
– Сколько в среднем проводится сеансов в день – на довоенном уровне или менше?
– Три-четыре сеанса, в зависимости от того, насколько длинный фильм. Речь идет об одном зале, а не о кинотеатре в целом. По сравнению с довоенным периодом это существенно меньше, потому что, во-первых, не работают сеансы до 10:00 (считайте, минус один утренний сеанс), а во-вторых, не работает как минимум один (а в некоторых городах – два) вечерний сеанс. Это связано с комендантским часом, продолжительность которого по стране отличается.
– Посещаемость в целом также меньше по сравнению с довоенным периодом?
– Да, если говорить о работающих кинотеатрах, то речь идет об уменьшении примерно в 2,5 раза. Хотя это, конечно, зависит от контента: если он ожидаемый, разница меньше – где-то 1,5–2 раза. Кроме того, время от времени появляются факторы, еще больше снижающие посещаемость по всей стране – например, атака на ТЦ в Кременчуге. Хотя по регионам реакция отличается: в Кривом Роге ее влияние было меньше, чем в других.
– Интересно, учитывая, что Кривой Рог находится довольно близко к линии фронта.
– Да, и, собственно, я связываю это с большей адаптированностью людей.
– Сейчас в расписании ваших кинотеатров только зарубежные премьеры, но какое-то время репертуар состоял из украинских лент прошлых лет. Во-первых, пользовались ли они спросом, а во-вторых, почему сейчас эти показы убрали – уже хватает зарубежных релизов?
– Да, в первые недели после возобновления работы в наших расписаниях в основном были повторы, а сейчас, действительно, ключевой вопрос – в привлекательности того или иного фильма для зрителя. Причем привлекательность не только за счет, так сказать, силы проекта, но и за счет жанра. Последний сейчас имеет существенное значение, поскольку психологически мы больше стремимся смотреть легкий контент. Собственно, так было и до полномасштабной войны: чемпионом по сборам среди локального контента является франшиза «Скажене весілля». Сегодня же это еще больше обострилось, поскольку мы как нация ежедневно получаем тяжелые новости, а в кино нам хочется расслабиться. Если же говорить об украинском контенте очень обобщенно, то это не совсем развлекательный контент (разговор состоялся до премьеры ленты «Скажені сусіди. Нові історії». – MBR). К тому же международных премьер сегодня действительно стало больше, поэтому необходимости в повторах нет.
– Вы сказали, что в первые недели полномасштабной войны вели переговоры о контенте с мировыми студиями. А общались ли с украинскими производителями? И как в целом относитесь к решению откладывать национальные премьеры до конца войны, как это произошло с фильмами «Я, «Побєда» і Берлін» и «Довбуш»?
– Когда мы начали переговоры с мировыми мейджорами, то поняли, что быстрыми они не будут – нужно около шести недель, чтобы все решить. Так что мы вели переговоры и с украинскими производителями, но большинство из них исходило из собственного понимания коммерческого успеха проекта. Никто прямо не говорил, что лента провалится, если сделать релиз сейчас, но руководствовались преимущественно именно этим. Лично я считаю, что премьеры, особенно этих двух фильмов, нужно было делать если не в апреле-мае, то хотя бы летом. Конечно, я не призываю спасать кинотеатры ценой коммерческой составляющей самих проектов, но их украинский прокат необязательно был бы провальным. К тому же сейчас вполне возможно реализовать успешный прокат и на других территориях – особенно в странах Европы, где много украинских беженцев. Потенциал такого проката сегодня выше, чем в довоенное время, так что им можно было бы компенсировать снижение локального бокс-офиса, а общий результат мог бы быть еще выше, чем раньше. Однако это потребовало бы кропотливой проактивной работы, а производителям, по всей видимости, комфортнее работать привычными методами.
– Коммуницируете ли вы сейчас, есть ли какие-то прогнозы касательно будущих премьер?
– Коммуницируем, но четких ответов пока нет, так что и прогнозы делать очень тяжело. Пока единственный позитивный пример – релиз «Скажених сусідів» от FILM.UA.
– Насколько нынешняя, безусловно сложная общая ситуация повлияет на стоимость билета и изменилась ли эта стоимость по сравнению с довоенным временем?
– Трудно сказать, насколько повлияет, потому что здесь два рычага: с одной стороны, это составляющая PnL – к сожалению, существенно меняются эксплуатационные и коммунальные расходы, дорожает, например, бар и многое другое. С другой стороны, есть отрицательная динамика покупательной способности граждан, поэтому мы просто не можем поднимать свои цены. Что касается изменений по сравнению с довоенным временем, то в марте-мае мы работали со скидкой почти в 50% от довоенной стоимости билета, а сейчас понемногу восстанавливаемся до этого уровня. Цен, которые были бы выше довоенных, у нас нет, но пока трудно сказать, сколько еще мы сможем их удерживать. По крайней мере будем стараться держать как можно дольше.
– Как изменились внутренние правила работы сети, учитывая необходимость обеспечивать безопасность (например, прерываете сеансы во время тревоги и следите, чтобы все зрители ушли в укрытие)? Что в случаях тревоги происходит с билетами – они остаются действительными на следующий раз? Если да, то на какой срок?
– К сожалению, вопрос тревог по всем регионам совсем не теоретический, они происходят почти каждый день. Поэтому процесс прерывания сеансов и размещения людей в укрытиях уже отработан: они есть во всех ТЦ, где мы открыты. Также отработан механизм действий с билетами, но мы продолжаем его совершенствовать с учетом пожеланий клиентов. В настоящее время предлагается несколько опций. Например, если тревога длилась менее 20 минут, зрители могут вернуться и посмотреть фильм. Если больше – предлагаем сеанс в этот же день в другом зале, а если это не устраивает зрителя, он может выбрать сеанс в другой день в течение определенного времени. В крайнем случае возвращаем деньги за билет. Хотя есть примеры негативного фидбека от зрителей, особенно в ТЦ, которые не очень добросовестно поступают с тревогами: я выхожу из кинотеатра, должен идти в укрытие, а между тем все магазины работают. Впрочем, иначе мы не можем, потому что это наш стандарт.
– Насколько принципиальным для вас было наличие укрытия около кинотеатра во время принятия решения о его открытии?
– Это было одно из ключевых условий. Причем в некоторых случаях нам вместе с ТЦ приходилось общаться с местными властями, чтобы они организовали укрытие поблизости. Так, например, было во Львове, а в Киеве эти вопросы решали ТЦ, озвучивая уже готовое решение.
– Изменились ли за последние месяцы ваши отношения с дистрибуторами – пересматривали ли ранее подписанные соглашения или были другие уступки с их стороны?
– Прежде всего стало гораздо больше коммуникации – как с дистрибуторами, так и с другими партнерами. Что касается уступок, они тоже есть, за что мы очень благодарны. Преимущественно касательно наличия контента и отсрочки появившейся до войны задолженности. Где-то мы пересматриваем текущие условия контрактов, где-то дистрибуторы позволяют отсрочить платежи за прошлые периоды. Конечно, были и очень сложные переговоры, особенно по контенту и особенно в период, который я уже неоднократно упоминал, – апрель – начало мая. Но в общем все пытаются находить общий язык, и сейчас это очень важно.
– Если вынести за скобки предыдущий долг компании, который, я так понимаю, вам удается реструктуризовать, удается ли работать так, чтобы покрывать текущие траты?
– На текущем уровне в суперсокращенном режиме нам удается ежемесячно выходить в ноль. Но нужно понимать: это благодаря тому, что персонала в кинотеатрах сегодня примерно в шесть раз меньше, чем в довоенное время, офис сокращен в пять раз, а зарплаты в офисе сокращены более чем наполовину. Плюс нам существенно сократили аренду, а в некоторых случаях мы платим только коммунальные.
– Какова ситуация на ринке кинопроката в целом? Как сильно он просел по сравнению с довоенным временем и есть ли какие-то прогнозы относительно восстановления?
– Если физически считать количество открытых кинотеатров до и после войны, то оно уменьшилось примерно вдвое. Каждую неделю количество экранов колеблется, но примерно составляет 300–350, а в довоенное время речь шла о 600–680 экранах. Посещаемость в отдельно взятом зале, как я уже говорил, уменьшилась примерно в 2,5 раза. Поэтому в целом, учитывая все это, рынок снизился в 4–5 раз.
– По вашим расчетам или, возможно, внутреннему ощущению, сколько времени понадобится украинской индустрии кинопроката, чтобы восстановиться до уровня января-февраля 2022 года?
– Будет зависеть от финансирования. Если это будет происходить за счет наших операционных прибылей без внешней поддержки, то может длиться лет десять, и то при условии, что с экономикой в стране все будет ОК. А ведь еще нужно будет заниматься восстановлением разрушенных кинотеатров, что в зависимости от объекта может стоить $1,5–4 млн. Это большие деньги. Если же будут программы по восстановлению кинотеатров, и если экономика страны также будет развиваться стремительно, то вопрос только в физическом восстановлении, и решить его можно будет в течение 1,5–2 лет.
– Учитывая, что именно кинотеатральная сфера чуть ли не больше всех пострадала во время пандемии, а как только та завершилась, началась большая война, вы скорее оптимист или пессимист в вопросе восстановления индустрии?
– Я скорее реалист. У меня нет пессимистических настроений, что индустрия потеряет актуальность или будет сужаться. Кинотеатральная индустрия, если убрать фактор войны, будет глобально развиваться: спрос на нее есть, и в дальнейшем он будет только расти. Людям это интересно, а сегодня в мире есть глобальный тренд по улучшению качества свободного времени. С одной стороны, у нас становится все меньше этого свободного времени, а с другой – мы стремимся проводить его с максимальной отдачей. Если говорить совсем упрощенно, с каждым годом человек все меньше готов проводить свободное время перед телевизором, и в этом плане именно кинотеатры – одно из мест, которое может удовлетворить потребность в качественном отдыхе. Конечно, кинотеатрам тоже необходимо трансформироваться, чтобы как можно лучше соответствовать этому тренду, но глобально будущее отрасли выглядит вполне положительно. Если же вернуться к реалиям и учитывать войну, то я не могу делать никаких прогнозов. Это ситуация абсолютной неопределенности, поэтому все, что мы можем, – это быть максимально эффективными здесь и сейчас. Должны поддерживать страну и друг друга, вместе идя к победе, в которой я абсолютно уверен. Вопрос только в сроках.
