Скандалы для украинского телевидения не редкость, но на международный уровень они выходят не слишком часто. Нынешней осенью это все же случилось: спор «Плюсов» и канала «Украина», возникший из-за проектов «Маска» и «Маскарад», оказался настолько громким, что не обошлось без вмешательства представителей мирового рынка. Вкратце напомним предысторию: оба вещателя боролись за право адаптировать хитовый корейский формат The Masked Singer, который в результате достался «Украине». «Плюсы» же приобрели румынский формат Mysteries in the spotlight, который похож на «Маску», но ключевыми элементами все же отличается. Однако, когда стремительно созданное шоу «Маскарад» вышло в эфир, «Украина», а позже и дистрибутор The Masked Singer Fremantle заявили, что румынского в нем отчаянно мало, а вот южнокорейского, напротив, недопустимо много. К разбирательству подключили FRAPA, и ее эксперты согласились: проекты «Маскарад» и «Маска» похожи на 73%. Как вы знаете, «Плюсы» это обстоятельство не то чтобы оспорили, но заявили, что идентичность на 73% - еще не плагиат (по правилам FRAPA для этого нужна схожесть минимум на 80%), да и прислушиваться к мнению организации их ничто не обязывает.
С одной стороны, канал прав: FRAPA - не суд, а общественная организация и заставить кого-либо следовать своим правилам юридически не может. Но в чем же тогда ее авторитетность? Сегодня мы постараемся ответить на этот вопрос.
Начнем с простого: что же такое FRAPA?
Это, как мы уже упомянули выше, общественная организация, главная цель которой - защищать авторское право в мире телеформатов. Она родилась в далеком 2000 году в Каннах, когда небольшая группа первопроходцев форматной индустрии решила дать бой пиратству в своей отрасли. Тогда же был сформулирован главный постулат о том, зачем это вообще нужно: «FRAPA направлена на обеспечение уважения телевизионных форматов в отрасли и их защиты законом как интеллектуальной собственности». Собственно, это заложено и в названии: Format Recognition and Protection Association - Ассоциация признания и защиты форматов.
Пострадавший форматчик может попросить защиты своих интересов у FRAPA - то есть это что-то вроде суда?
Не совсем. Будучи общественной организацией, FRAPA действительно не может настаивать на безукоснительном выполнении своих решений, так что заменить суд в полной мере она не в состоянии. Однако стоит учитывать, что в форматной индустрии, как и во многих других крупных бизнесах, существует кое-что более весомое - институт репутации. А незапятнанная репутация, сами знаете, зачастую дороже всех денег мира, и именно к этому апеллируют в организации.
«Такие дела обычно решаются вне суда, в нашей практике, по крайней мере. В случае форматного спора FRAPA, как правило, привлекают в качестве медиатора (третьей стороны), и мы как независимые эксперты даем свою оценку и предлагаем условия мирового соглашения. Порой стороны очень эмоциональны, высказывается много обид, но с точки зрения коммерческого прагматизма все всегда сводится к деньгам. Мы решаем вопросы кражи форматов не юридическим, а продюсерским путем - предлагаем условия компенсации от нарушителя пострадавшей стороне», - объяснял сопредседатель правления FRAPA Ян Селлинг во время разборок между «Новым каналом» и «Плюсами» по поводу формата «Ревизор».
Почему для форматчиков репутация так важна? Чем грозит нарушителю нежелание идти на сделку с правообладателем?
Хорошее реноме для игрока форматной индустрии - такая же необходимость, как безукоризненная кредитная история в мире финансов. Чем лучше контекст, в котором упоминается ваше имя (или название вашей компании), тем выше вероятность заключить сделку мечты, и наоборот. Поэтому роль FRAPA частенько намного значительнее суда: да, решение организации юридически ни к чему не обязывает, но его невыполнение может привести к тому, что никто из представителей рынка больше не захочет иметь с нарушителем дела.
«Попасть в «черный список» (дословно - shitlist) FRAPA - куда большее наказание, чем штраф по решению суда. Производителю, укравшему формат, никогда ничего не продадут и ничего у него не купят», - утверждают в организации. Более того, наглецам, не согласившимся решить вопрос мирным путем, даже на скрининги путь будет заказан. А это значит, что и заработать у горе-производителя не получится - ни на украденном формате сегодня, ни на действительно оригинальном в будущем.
В это трудно поверить, но подобная схема разбирательств работает даже там, где к авторскому праву относятся, мягко говоря, снисходительно. Например, выступая с докладом на KYIV MEDIA WEEK в 2017 году, все тот же Ян Селлинг рассказывал, что однажды ему удалось донести значимость общественного порицания до китайцев. «Весь мир знает, что воровство форматов очень распространено в Китае. Я когда-то выступал там с подобным докладом, после чего прямо увидел в глазах слушателей: «Да ну тебя, мы как крали, так и будем красть». Тогда я решил схитрить и рассказал об общественном позоре: мол, можно даже уничтожить чей-то бизнес, если распространить слухи о том, что компании нельзя доверять. Удивительно, но это сработало!»
Так на чем же основан авторитет FRAPA?
Здесь все просто: если вы слышали о какой-либо компании в контексте производства и дистрибуции телеформатов, то, скорее всего, она входит в ряды организации. Fremantle, Small World, ITV Studios, Red Arrow, Keshet International, All3media, A+E Networks, Global Agency - вот далеко не полный список тех, кто числится во FRAPA и доверяет ее решениям. Кроме того, FRAPA поддерживает дружеские отношения с ассоциациями и организациями разных стран (например, южнокорейским агентством KОССА, украинской компанией MRM и т. п.), а также помогает Всемирной организации интеллектуальной собственности WIPO (спецучреждение ООН) решать вопросы авторского права альтернативными судам путями.
К слову, представители Украины во FRAPA тоже есть - в 2016-м в организацию вступила группа StarLightMedia, чтобы избежать повторения ситуации с кражей формата «Ревизор». А вот «Медиа Группе Украина» для помощи юристов FRAPA в споре с «Плюсами» за «Маску» пришлось прибегать к посредничеству Fremantle - иначе их заявление организация даже не рассмотрела бы.
Что дает членство во FRAPA и сколько это стоит?
Вступив в ряды FRAPA, форматчик любого масштаба получает возможность спать чуть крепче, ведь тревожиться за сохранность его интеллектуальной собственности будет целая армия опытных юристов и продюсеров, точно знающих, на какие болевые точки нарушителей стоит нажимать. При этом, как уже было сказано, организация делает все возможное, чтобы не доводить дела до судов и решать вопросы путем мировых соглашений, тем самым экономя деньги своих клиентов на сопутствующие разбирательствам расходы.
Как только компания становится членом FRAPA, ей доступен целый спектр услуг - от посредничества в переговорах с нарушителями авторского права и анализа проектов на предмет плагиата до помощи в составлении библии формата и оценки его рыночной стоимости. С полным списком услуг можно ознакомиться здесь.
Цена вопроса за доступ ко всем этим благам не так уж высока - от 500 до 5 тыс. евро в год (в зависимости от размеров оборота конкретной компании). Есть и более дешевая альтернатива: всего за 30 евро любой желающий может зарегистрировать свой формат во FRAPA, не вступая в организацию, - потом это станет весомым доказательством в потенциальном разбирательстве.
***
Любая информация воспринимается лучше, когда она подкреплена фактами, но в случае с FRAPA сделать это непросто. Дело в том, что организация гарантирует своим членам полную конфиденциальность, и результаты ее деятельности, как правило, покрыты завесой тайны. Поэтому мы обратились к Яну Селлингу с вопросами, ответы на которые должны лишить вас последних сомнений в пользе честной борьбы за авторское право в мире форматов.
- Эксперты FRAPA пришли к выводу, что проект «Маскарад» по румынскому формату Mysteries in the Spotlight на 73% идентичен южнокорейскому формату The Masked Singer. При этом в правилах FRAPA - Infringement Guide - указано: если процент сходства составляет менее 80%, этого недостаточно для подтверждения копирования формата. Как в таком случае можно назвать то, что сделал канал «1+1» в «Маскараде»?
- У нас действительно есть внутренние директивы, в которых говорится, что сложно доказать кражу формата, если показатель совпадений элементов шоу менее 80%. Но мы - не юристы, не судьи, а лишь эксперты по форматам. Я занимаюсь форматами около 30 лет, у многих других членов FRAPA тоже большой опыт. И наша задача, чтобы рынок форматов развивался, а мы его защищали. Мы работаем pro bono, бесплатно, на благо индустрии форматов. FRAPA - организация с 20-летней историей, которая не зарабатывает. Она существует именно для того, чтобы на рынке форматов был кто-то независимый, не связанный с коммерцией, политикой, какими-либо отдельными правообладателями. И она может дать объективное, нейтральное заключение.
Поэтому, когда к нам обратилась Fremantle и канал «Украина», мы взяли по эпизоду каждого проекта, и пять человек тщательно их исследовали. Сравнили кадр за кадром. То, что мы сравниваем, называется элементами формата - это особенности, ядро формата (судьи, конкурсы, декорации и т. д). Когда мы говорим, что провели анализ, значит, исследовали эти элементы и за совпадение каждого начислили баллы.
Конкретно в этом случае у нас получилось 73% совпадения элементов. Да, это не 80%. Но очень близко. Было бы 40% или 50%, я бы сказал: «Ну, не знаю, может быть, совпадение». Но 73%? Это много. Для FRAPA этого недостаточно, чтобы назвать кражей. Но все может быть, если обращаться в суд. Мы можем сказать одно: сходства очень много, чтобы быть просто совпадением.
- Fremantle и «Украина» могут использовать ваш отчет в суде. Но в каком - украинском или уже международном?
- Думаю, в первую очередь нужно обращаться в суд своей страны. Мы во FRAPA всегда выступаем за то, чтобы стороны садились за стол переговоров - сами или с неким посредником. Например, я как глава FRAPA мог бы выступить со стороны посредника, помочь найти решение.
- Но ведь и «1+1» может обратиться в суд - заявить, что все обвинения несправедливы...
- В «1+1» знают, что проблема есть. Хорошо бы посмотреть оригинальный румынский формат (я его не видел) и сравнить его с украинской адаптацией. Если они одинаковы, то «1+1» прав - на рынке сосуществуют два формата The Masked Singer. И если румынский появился позже, то, получается, он - копия корейского оригинала.
Одно точно: мы стали свидетелями, хитрого и умного использования схожих форматов. Клиент спрашивает у дистрибутора: «Могу ли я что-то изменить? Добавить?» А дистрибутор хочет денег - это же бизнес! - и отвечает: «Конечно, меняйте что хотите!» Клиент меняет, делая адаптацию схожей на другой формат. Появятся претензии и клиент ответит: «Эй, у меня разрешение от дистрибутора менять что пожелаем». То есть локализовали как бы то, что уже создано. Вся штука в том, что локальная адаптация подразумевает некое добавление элементов: ты покупаешь базис и адаптируешь под свой рынок. Но выходит, что адаптируешь, заимствуя чужие элементы.
Три месяца назад у нас было такое с корейским I Can See Your Voice. Турецкий дистрибутор продал свой формат в Китай. А там адаптировали, скопировав корейский формат, что очень похоже на случай с «1+1».
- Они пошли в суд? Кто победил?
- Судебный процесс пока продолжается.
