За семь месяцев полномасштабной войны украинское кино преодолело непростой путь от остановки всех производственных процессов до первых индустриальных скандалов, вызванных... новыми проектами. Оправившись после весеннего шока, кинематографисты постепенно адаптировались к новым реалиям и стали на военные рельсы: выпускают в прокат ленты, бывшие практически готовыми до 24 февраля, активно принимают участие в фестивалях, документируют страшные события, происходящие в стране.
Следом за документальным кино возрождается и игровое: например, Мирослав Латик с Оксаной Иванюк ищут деньги на воплощение уже написанного сценария полнометражной драмы «Покоління Z» – проекта о молодежи, застрявшей в подвале мариупольского ночного клуба во время вторжения российских оккупантов. Или «День, коли я зустрів Спайдермена» – фильм о волонтерке Кате, открывшей в себе сверхъестественные способности и спасающей будущее мальчика из Бучи, который снимает новосозданное Объединение украинских продюсеров вместе с AMO Pictures.
Недавно сценарист и продюсер Александр Щур с режиссером Станиславом Тиуновым сообщили о планах создать игровую драму под названием «Буча». Официально проект еще не запущен в производство, но имеет партнеров, собственный сайт, странички в соцсетях, а 13 сентября создатели презентовали зрителям тизер-трейлер будущего фильма. Снимать планируют зимой, а выпустить – весной, к годовщине трагедии.
Фильм рассказывает о жителе Бучи Константине Гудаускасе – гражданине Казахстана, получившем политическое убежище в Украине. Благодаря казахстанскому паспорту с началом полномасштабного вторжения он имел возможность проезжать на оккупированную российкими войсками территорию и вывозить мирных жителей. Таким образом Константин спас 203 человека.
Конечо, на премьере тизера-трейлера проекта «Буча», прошедшей в кинотеатре с довоенным размахом, Константин Гудаускас был одним из главных гостей
Будущий байопик разделил украинское киносообщество на два условных лагеря: тех, кто считает ленту неуместным хайпом на трагедии, и тех, кто поддерживает создание фильма, ведь это поможет отрефлексировать трагедию. Кроме того, производство проекта создаст рабочие места для отечественных кинопрофессионалов, большинство которых из-за войны пребывает в вынужденном простое.
Впрочем, дискуссия шла на уровне единичных постов в соцсетях, пока в ситуацию не вмешалась Украинская киноакадемия.
На своей страничке в Facebook организация написала о неприемлемости «коньюнктурного использования трагедии» в сценарии и недопустимости проведения съемок игровых фильмов в местах непосредственных трагических событий из-за возможности ретравматизации жертв. При этом Киноакадемия анонсировала две публичные дискуссии: 2 октября в рамках кинофестиваля Kharkiv MeetDocs и – пока без точной даты – на «Киевской неделе критики» (20–26 октября).
Тема действительно сложная, и можно было бы просто дождаться выводов этих или любых других дискуссий, если бы не определенные нюансы, которые могут просто утонуть в водовороте этических вопросов. Поэтому я решила напрямую поговорить с обеими сторонами конфликта – а в конце материала вас ожидает бонус.
Итак, почему среди множества историй, рождающихся в Украине сейчас, создатели «Бучи» выбрали именно эту?
Во время девелопмента Александр Щур встречался с участниками нескольких историй и в результате остановился на событиях, которые пережил Константин Гудаускас. «На своем пути Константин видел много других маленьких интересных историй», – объясняет продюсер. В частности, главный герой вывез из Ворзеля известного украинского композитора Игоря Поклада. Или же спас маленькую девочку с серьезным ранением, успев доставить ее в Киев. Все это будет отражено в будущей ленте, ведь, как подчеркивает Щур, цель творцов – показать не только зло войны, но и много того добра, что делали люди.
Все события, которые зритель увидит на экране, реальны, но не обошлось без необходимых художественных упрощений. Например, то, что в жизни происходило в течение недели – в фильме пройдет за один день.
Некоторые реальные участники событий, как тот же Константин Гудаускас или Игорь Поклад, сыграли самих себя в тизере. Но в фильме всех персонажей будут играть профессиональные актеры. На роль главного злодея-россиянина уже утвержден Вячеслав Довженко. А кто воплотит на экране Гудаускаса, пока неизвестно. Щур планирует искать европейского актера. Это оправдано и сюжетом (настоящий Гудаускас плохо говорит по-украински), и маркетинговыми соображениями – возможно, таким образом создатели смогут донести фильм до более широкой зарубежной аудитории.
В разговоре Александр Щур искренне стремился ответить на все возможные вопросы, которые может вызвать его картина
Зачем снимать на месте трагедии, если тяжелая техника и актеры в российской военной форме могут травмировать местных жителей?
По словам Щура, в самой Буче происходит до пяти сцен из всего сценария. И они преимущественно камерные – как то съемки в доме Игоря Поклада, где в реальной жизни российские оккупанты устроили штаб. К тому же продюсер уверяет, что боевых сцен с танками и взрывами не планируется вообще: огонь из пистолета и звук выстрела, фигурировавшие в тизере, были созданы на постпродакшене. Так же собираются делать и при производстве полного метра. Массовые же сцены планируют снимать утром, чтобы не привлекать лишнего внимания местных.
Трагедия Бучи и других освободженных от российской оккупации городов – слишком болезненная, не успевшая затянуться рана. Не рано ли для художественных фильмов?
Продюсер уверяет, что перед съемками тизера обратился за консультацией к психологам и психиатрам, рассказавшим ему о поведенческой психотерапии: когда пострадавшему, чтобы преодолеть стресс, нужно постепенно соприкасаться с его источником. По мнению Александра, люди, которые увидят этот фильм, смогут отрефлексировать и принять произошедшее. Кроме того, 80 из 200 зрителей, приглашенных на премьеру тизера, были жителями Бучи и Ворзеля, пережившими оккупацию. По словам Щура, все они хотели бы увидеть полнометражный фильм и выразили надежду, что его посмотрит как можно более широкая аудитория.
Сможет ли автор комедий на должном уровне передать все трагедии и драмы, пережитые жителями оккупированной Киевщины?
Еще один пункт обсуждения будущей ленты вызван фильмографией Александра Щура – сценариста фильмов «Я, ти, він, вона», «Побачення у Вегасі» и сериалов студии «Квартал 95». В ответ продюсер вспомнил американского режиссера Тодда Филлипса, известного комедийной трилогией «Мальчишник в Вегасе» – а затем снявшего «Джокера», получившего «Золотого льва». И Крейга Мейзина, который был сценаристом комедий вроде «Очень страшное кино», а в 2019-м выпустил сериал «Чернобыль», всколыхнувший весь мир.
Чтобы сделать историю максимально подлинной, нужно проживать каждого персонажа, пропускать его боль через себя, считает Щур. «У меня в жизни была личная трагедия. Два года назад моя семилетняя дочь заболела, впала в кому. Мы два месяца пытались спасти ее, но она умерла. Гибель ребенка – это самая большая трагедия для отца. Когда началась полномасштабная война и я увидел смерти детей – я понимал всю боль тех родителей как никто», – признается продюсер.
Картина Щура – не первый игровой фильм, построенный вокруг трагических событий полномасштабной войны. Почему Украинская киноакадемия уделила так много внимания именно проекту «Буча»?
«Я понимаю, откуда растут ноги, – говорит Александр. – Киноакадемия попала в крупный коррупционный скандал. Платформа Netflix выдала $800 тыс. на сценарии. Стриминговый сервис не вмешивался в судейство, победителей выбирала Украинская киноакадемия. И семь из девяти членов жюри выиграли гранты. А один даже дважды. При этом если вы откроете список победителей, то увидите, что каждый второй фильм там о войне».
Вообще продюсер удивлен громкими заявлениями и критикой со стороны Киноакадемии, ведь фильм «Буча» он планирует создавать на иностранные инвестиции, не беря денег у государства. Более того – создать рабочие места для киношников, по большей части лишившихся источников заработка. Посему Щур не видит большого смысла в планируемых публичных обсуждениях.
Пересказывать все нюансы скандала, разгоревшегося после оглашения результатов отбора в Грантовую программу разработки сценариев, которую Киноакадемия проводила в сотрудничестве с Netflix и упоминаемую Щуром, я не буду – уверена, вы знаете их лучше меня. Поэтому предлагаю сразу перейти к разговору с исполнительным директором Украинской киноакадемии Анной Мачух, который я публикую без изменений.
– В чем, по-вашему, проблема фильма «Буча»? Что именно вызвало настолько громкую реакцию Киноакадемии?
– Проблема с фильмом «Буча» лежит в этической и моральной плоскости. В среде кинематографистов сейчас существует необъявленное табу на подобные съемки. Собственно, это касается съемок на натуре, на местах, где еще не остыла земля от ожесточенных боев с врагом, где еще не все тела убитых, замученных жителей были эксгумированы. Тем более не уверена, что местные жители хотят возвращаться снова в события недавнего прошлого и пережить ужас и трагедию в виде реконструкции. Сегодня у всей страны есть определенные ментальные проблемы, ведь у нас общий трагический опыт. Нам нужно проработать эту боль и травму, прежде чем рефлексировать на эту тему и снимать о ней кино. Кроме того, нам нужно еще учиться тому, что является этичным, своевременным и не травмирующим других.
– Часть кинематографистов, солидарных с позицией Киноакадемии, не согласна с формой подачи, считая текст обращения слишком резким. Почему были выбраны именно такие формулировки?
– Спорные вопросы всегда воспринимаются в обществе неоднозначно и резко. Тем более когда на каждого влияет война и связанные с ней события очень болезненны для каждого без исключения. Думаю, здесь скорее проблема не столько в подаче и формулировании обращения, сколько в восприятии людей. Именно поэтому мы настаиваем на том, что этот кейс должен быть обсужден среди кинопрофессионалов, чтобы услышать разные мнения, сделать общий вывод и очертить вектор, по которому будем двигаться дальше.
– Была ли дискуссия среди членов Киноакадемии касательно заявления, его подачи и обсуждения фильма «Буча» в целом?
– Мы запланировали такую дискуссию 23 сентября в рамках Международного кинофестиваля PriFest в Косово, где пообщаемся с представителями балканской киноиндустрии, знающими на собственном опыте, как и что можно снимать во время и после войны. Вопрос в любом случае возник бы в нашем обществе, и история с фильмом «Буча» только ускорила этот момент. Выводами во время разговора в Косово мы поделимся на кинофестивале Kharkiv MeetDocs в Киеве, где 2 октября состоится еще одна дискуссия о том, как снимать кино в реалиях войны.
– Фильм «Буча» – не первая игровая лента, рассказывающая о страшных событиях полномасштабной войны с россией. Почему обратили внимание именно на этот проект?
– Особое внимание к картине «Буча» связано с тем, что съемки планируются именно в Буче – месте, ставшем одним из символов российских циничных преступлений против человечности. В этом заключается вопрос этичности съемок, ведь город до сих пор не оправился от той страшной весны. Прошло слишком мало времени, чтобы местные жители могли спокойно реагировать на боевые сцены и военную технику на улицах, пусть и в виде реконструкции, воспринимать съемки на месте захоронения сотен людей, тела которых еще не до конца идентифицировали.
– У киносообщества есть версия, что заявление Киноакадемии вызвано желанием загасить скандал, возникший вокруг Грантовой программы: тизер фильма «Буча» был презентован 13 сентября, а заявление – 16-го, на следующий день после оглашения результатов конкурса.
– Абсолютное заблуждение, поскольку это не связанные между собой истории. Заявление о фильме «Буча» мы начали обсуждать еще до объявления списка грантополучателей. Не стоит искать «зраду» там, где ее нет, и строить конспирологические теории. Мир быстрый, события постоянно сменяют друг друга, и мы на них реагируем соответствующим образом. Обостренное восприятие ситуации с фильмом «Буча» и грантом от Украинской киноакадемии еще раз демонстрирует пример ПТСР, который выявляет самые большие и болезненные проблемы каждого сейчас.
– Можно ли было избежать этого скандала?
– Скандалы и ссоры – одна из черт, присущих украинцам, а у кинематографистов она особенно обострена. Поэтому избежать недовольства было невозможно. Мы понимали, что будут те, кому не понравятся результаты, кому будет не по душе решение. Но удовлетворить каждого, его потребности – это не задача Киноакадемии. Мы сосредоточены на развитии кинематографа Украины, на помощи кинематографистам, которые сейчас в ней нуждаются, и на том, чтобы понять ожидающее нас будущее.
– Как будет построена дискуссия об этичности съемок и кого Киноакадемия считает авторитетом в таких вопросах?
– Для участия в дискуссии мы приглашаем как можно более широкий круг участников, чтобы иметь широкий спектр различных мнений. Сейчас важно слышать каждого, чтобы совместными усилиями найти и выбрать лучший путь развития кинематографа. Такой себе сеанс групповой психотерапии. Надеюсь, что в результате мы все выйдем с этическим видением этого вопроса и в дальнейшем будем практиковать такие разговоры в киноиндустриальной среде.
Что ж, комментарии исчерпывающие. Напоследок, чтобы немного унять эмоции, хочу поделиться с вами кейсом, который предложил писатель и киносценарист Андрей Кокотюха с книгой «Врятувати березень», на днях вышедшей из печати.
«Врятувати березень» также основана на событиях весны-2022, когда россияне оккупировали Киевскую область. Художественное произведение рассказывает о реальных людях, их жизни и попытках уехать из оккупации, но все персонажи, название села, где живут главные герои, и ключевые действия придуманы – то есть не было конкретного прототипа, с которого писатель списал образ.
Авторы всегда будут хотеть говорить об актуальном, и тема страшных преступлений российских оккупантов в Украине не исключение. Но главное здесь, как отмечает Кокотюха, – уметь подбирать правильные слова и иметь чувство такта. Андрей уверяет, что создавал свою книгу таким образом, чтобы не нанести читателям никаких травм. Сюжет родился в апреле, когда стали разоблачаться страшные преступления россиян в Бучанском районе и он сам поехал волонтером в те места, пообщался с жителями. «Моим условием было, чтобы перед публикацией книгу прочел психолог. Чтобы она не вызывала травматического опыта. Поэтому ни одной жестокой сцены не должно было быть. Чего-то, что провоцировало бы болезненные воспоминания. Я шел по пути не воспроизведения реальности, этого хватает и без меня, а пытался положить реальные события на почву массовой культуры», – объясняет Кокотюха.
В ходе работы писатель включил жесткую самоцензуру, поэтому на этапе вычитки замечаний у эксперта-психолога не было. Кстати, книгу уже читали некоторые кинопродюсеры: по словам Андрея, в будущем нас может ждать экранизация этого произведения.
