Третьим и, пожалуй, самым ожидаемым гостем серии открытых онлайн-интервью «Разговоры с Голливудом» в рамках конкурса PITCH UA 2 стал Дэвид Левин (David Levine) - в прошлом исполнительный вице-президент и соруководитель направления драмы HBO, а сейчас президент по вопросам телевидения компании Anonymous Content, которая производит топовые сериалы для ведущих стриминг-платформ и телеканалов.
На канале HBO Дэвид занимался проектами «Мир Дикого Запада», «Острые предметы», «Игра престолов» и «Настоящая кровь». К работам Anonymous Content, в частности, относятся «Настоящий детектив», «Мистер Робот», «13 причин почему», «Маньяк», «Дикинсон» и «Защищая Джейкоба». Как глава телевизионного направления Левин курирует все ключевые вопросы разработки и производства проектов компании.
Предлагаем конспект ответов продюсера на вопросы, заданные ведущими Адамом Сигелом и Джошем Вайнстоком, а также зрителями-участниками конкурса.
.jpg)
Сложно ли было переходить с позиции заказчика на позицию производителя?
- Одинаково отношусь к обеим своим ролям, ведь у меня всегда была эмоционально-интеллектуальная заинтересованность в историях. Как руководитель телестудии покупал истории, теперь продаю их сам как продюсер. Для меня очень важен нарратив, любопытно быть по другую сторону этого процесса. Продюсируя сериал, пытаюсь выяснить, как сделать истории понятными для других.
Какие проекты «выстреливают» во время питчинга?
- Я начинал свое погружение в истории как читатель и киноман. И чем больше читал книг или смотрел фильмов, тем больше узнавал, что такое наука повествования. Большую роль играет начитанность и насмотренность. Когда все начинают применять определенные шаблоны, понимаешь: каждая история должна быть свежей. Для этого надо исследовать многие вещи. Почему люди ведут себя именно так? Как создавать миры, а не декорации? Должен быть высокий уровень кинонарратива. Вам не потребуется 40 минут, чтобы понять «Мир Дикого Запада», представить его в будущем. Меня интересовали не декорации будущего, а история того, как роботы получали сознание, похожее на человеческое.
Как сотрудничать с авторами?
- Не думаю, что моя работа в том, чтобы как-то менять историю: я делаю ее лучше, украшаю, выявляю ее красоту. Упростить, чтобы всем стало понятно, но оставить глубину - такой я рассказчик. Не говорю режиссерам или сценаристам, о чем писать, а спрашиваю, о чем они сами написали. Да, меня критикуют за то, что слишком интеллектуальный в этих процессах.
Я спрашиваю, почему ты именно так рассказываешь историю? Когда пытаются объяснять, говорю: «Однако на шестой, девятой, одиннадцатой странице я вижу что-то другое. Так как ты вышел на это?» Тогда мне отвечают: «Действительно, возможно, история изложена несколько непоследовательно». Изучая радио и телевидение в колледже, я был слишком добросовестным студентом - интересовался мнемоникой и риторикой: как запоминать, как слышать людей. Почему злятся рассказчики? Гнев и ярость возникают из-за непонимания. Авторы возмущаются, когда их не понимают, начинают кричать. Что же я могу сделать? Пытаться понять их позицию.
HBO уникален сериалами, успешными у публики и у критиков. Как вы подходили к их разработке?
- Это суть HBO. Телевидение как бы предусматривает потребительское отношение. Но зрители должны в определенной степени потрудиться, чтобы понять историю. С другой стороны, вторую серию никто не посмотрит, если не поймет первой. Меня учили, как привлекать, не заигрывая. Я не хочу потерять сложность сериала, хотя важно и вовлечение.
Кроме того, нужно разобраться, кто в повествовании объективен, а кто субъективен. Мне нравится субъективная камера, как в «Настоящем детективе», или как это делает Содерберг в «Больнице Никербокер». Камера рассказывает свою историю с помощью видеоряда. Если сценарий объективный, то субъективной может быть камера - это два взгляда, помогающие друг другу. Например, в сериале «Флибэг» главная героиня просто в камеру рассказывает свою историю, очень субъективно. В семидесятых и восьмидесятых годах все было гиперсубъективным, потом стало гиперобъективным. Мне по душе оба подхода.
Сейчас мы понимаем телевидение как преемника кинематографа, но это не умаляет телевидение как отдельную форму. Мне нравится история, которая изначально имеет структуру. Впоследствии можно что-то улучшить, но не придумать историю по ходу событий. Это мы видим в документалистике: сначала очень много сырья, а далее из него возникает структура. Я за то, чтобы структура в сериале была сразу.
В «Игре престолов» поднимаются темы интимных отношений, коррупции, экстремизма, климатических изменений. Было ли это сделано сознательно и как возникло?
- В книгах Джорджа Р. Р. Мартина кроется много интересных идей. Он рассказывает очень искренние истории. Необычайный эффект этого мира - история как игра в шахматы. И мы все входим в нее как игроки, а не сидим в зрительном зале. Эти темы таились в самой природе цивилизации, которая приходила на смену другой. Ведь, когда меняется цивилизация, возникает множество двигателей для новых историй.
То, как эти книги переведены на киноязык, является интересной находкой сценаристов. Мне нравится фэнтези: не такие растения, не такие животные, не такие сооружения. Слишком много игроков для того, чтобы играть, как ты хочешь - реагируешь на чужую игру, выходишь на шахматную доску и одновременно можешь быть и орудием, и деятелем. Сценаристы очень хорошо это подметили и смогли сделать сериал таким, чтобы обычные люди приобщились.
Говорят, дьявол кроется в деталях. Совсем нет: в деталях - бог. Одна моя знакомая утверждала: «Я рассказываю камерой, я ею прослеживаю людей». У нас всех есть какие-то средства для повествования. Я не режиссер, я помогаю рассказывать истории. Например, советуюсь с людьми, когда начинается монтаж: действительно ли вы хотите показать именно это? Ведь то, что мы сняли, должно перекликаться с написанным. Надо побеждать с помощью съемки, а не отступать.
Как лучше работать с жанрами?
- Существует достаточное количество жанров, глубоко погружающих в историю. К примеру, ужасы. Они могут показаться грубым вмешательством, но я люблю ужасы, интересуюсь фэнтези, научной фантастикой. Очень трудно забросить такую книгу. Также трудно рассказывать историю в реальном мире, ведь люди понимают, что это лишь история. Смысл в том, чтобы не заворачивать историю в жанр, а разворачивать ее посредством жанра. Не берите жанр как орудие, не пытайтесь втиснуть в него историю.
Как работать с темами, которые другие могут считать слишком острыми?
- Мне очень фартило: не могу припомнить случая, когда бы меня обвиняли в разработке слишком острых тем. Я всегда был в кругу людей, интересовавшихся своими темами и исследовавших разные взгляды на определенную проблему. В НВО мы работали над мини-сериалом «Наши парни» (Our boys) о событиях 2014 года в Восточном Иерусалиме - тогда был убит шестнадцатилетний палестинец в качестве мести за смерть трех похищенных израильских подростков и их дяди. Мы не хотели занимать чью-то сторону, а показывали, что такое быть людьми в горячих точках: какая это мука - находиться в водовороте насилия. Я интересуюсь глубокими историями и не думаю, что это нечто однобокое. Ведь не пытаюсь рассказывать о событиях со стороны угнетателя или со стороны угнетаемого, а показываю это стереоскопично. В истории тирана меня не интересует сам тиран - лишь то, что следует из его тирании. Где здесь правда? Почему здесь правда?
Если вы чувствуете: здесь - святые, там - ад, то, вероятно, не замечаете диффузии. Истории возникают там, где мы видим, как угнетаемый превращается в угнетателя. Такого в мире очень много. После подавления человек сам становится драконом, как во втором сезоне «Настоящего детектива». В шестой серии этот персонаж начинает осознавать свои действия.
Надо понимать поведение людей и причинно-следственные связи. Если вы делаете сериал о самоубийстве или о чем-то противоречивом, остром и мучительном, надо понимать, почему человек наносит себе вред. Следует подобрать хороших актеров, которые смогут передать это так, чтобы люди видели себя, как в зеркале. Это дает универсальность.
С чего начинать работу над историей?
- Я начинаю с личности повествователя, поскольку он выбирает подход к созданию персонажей и миров. Работа с НВО научила, что телевидение - это концепция. Когда есть концепция, находите исполнителей для нее. Поведение персонажей не является фатумом и не предопределено - это реакция человека на человека. Надо, чтобы сюжет был структурно выстроен, ведь на долгие абстрактные объяснения нет времени.
Как работать с разными режиссерами в рамках одного проекта?
- Если брать много режиссеров, это получается очень телевизионно. Есть ритм и коллективная работа. Когда нет кучи людей - нет и телевидения. Первая серия должна задавать определенное направление. В «Игре престолов» одно вытекает из другого. Начало выстраивают как эталон, дальше уже возникает общее направление. Каждый режиссер, конечно, может на что-то влиять, но ему необходимо учитывать, что было сделано ранее. Хотя, когда режиссер приходит на тридцатую или пятидесятую серию, он и понятия не имеет, что было в первой. Здесь его должен направить шоураннер.
Впрочем, я отдаю предпочтение работе с одним режиссером, дабы не нарушать целостности замысла. У нас в Anonymous Content всегда так.
Сколько проектов можно совмещать одновременно? Как глубоко надо погружаться в каждый процесс производства?
- Я стараюсь делать все «под ключ», и мне важно работать с лучшими. У меня высокие стандарты к собственной работе, но требователен и к тем, с кем работаю.
Люблю работать над несколькими проектами одновременно, однако моногамный в отношении людей. Я научился мнемонике - это специфический процесс запоминания и вдумчивого чтения. Потому всегда узнаю какие-то новые вещи. Каждый сделанный сериал вытягивает следующее звено. Без «Игры престолов» не смог бы так работать с «Миром Дикого Запада». Я постоянно учусь и постоянно учу.
Как заинтересовать международного зрителя?
- Сейчас, чтобы вас заметили, не нужно так много, как прежде. Технически все становится более доступным. Делайте то, что можете, и делайте это как можно лучше. Все можно предлагать.
Мне нравится работать и с теми, кто создает местный контент, и с теми, кто создает глобальный. Американцы любят рассказывать о глобальных вещах. Однако есть и уникальные, свежие, чувственные истории. В отпуске я читаю несколько книг в день. Мне интересно читать и украинских авторов, видеть мир глазами украинцев. К популизму США - меньший интерес. Хочу знать, о чем пишут люди разного происхождения. Например, книга Айлин Чжан, темой которой является китайская культурная революция и то, что ей предшествовало. Я не жил в те времена, в том месте и не знаю, как это было. Но с помощью истории могу представить. Если это нравится мне, почему не понравится миллионам других? На телевидении можно проживать жизнь персонажей, почувствовать чужую жизнь.
Цифровая эпоха интересна тем, что можно сделать что-то даже с помощью собственного мобильного устройства и показать это миллионам. А когда-то для выхода на широкую аудиторию нужно было находить технические средства.
На таком оптимистичном утверждении беседу и закончили.
Напомним, уже сегодня в «Разговорах с Голливудом» состоится встреча с Голриз Люсина - соосновательницей и креативным директором продакшена SoulPancake, который создает гуманистический digital-контент и имеет более 10 млн подписчиков на разных платформах и свыше 1 млрд просмотров во всем мире.
Фото - moviesrankings.com, cinapse.co, defpen.com,
caracol.com.co, dipe.co.uk, vokrug.tv, youtube.com (3
